Первые. Миров А.Я.

пропить.

      – Я про дождь, – заметил Игорь. – Хотя… – махнул рукой, отнёс себя к дивану.

      Эти приёмы были нужны лично никому. Но их отчаянно мазали на выходные. Гарольд Васильевич обязательно нервничал. Пил так называемый чай, тот, что из шкафчика ванной комнаты. Юлия исправно приносила. Ещё исправнее корила себя за это. Спасали самоувещевания – я не спаиваю, я помогаю пережить стресс. Один раз можно. У него нет зависимости. Всё согласно мантре порядочной жены алкоголика.

      София Максимовна убрала мясо в духовку. Если бы законодательство позволяло привлекать за издевательство над пищевыми продуктами, Сонечке грозила бы смертная казнь длиною в жизнь. И незнание не освободило бы её от ответственности. Истерзанные стейки после мытарств наверняка считали горячий противень раем. София верила в рождение очередного шедевра кулинарии. Сплошь и рядом такое случается: думается, помощь оказываешь, а потом выясняется, что если бить по голове палками, то мозг отмирает. Надо же. Но ведь преследовались совсем противоположные цели. Хм.

      – Воля Господа, не иначе.

      Юлия перекрестилась. Молния сверкнула дважды. В разных концах неба. Точно двое влюблённых никак не могли встретиться, дабы в оскорблениях и драке, непременно влекущей чью-то гибель, выяснить, кто из них любит сильнее. В окно стукнули. Затем снова. Понимая, что никто не откроет, стеклопакет заплакал. Его слабохарактерность утопала в раскатах грома. Никто не волновался. Ведь она выживет. То, что не имеет веса, не может утонуть. Но может быть похоронено заживо.

      – Юлиана, вы спите? – Соня брезгливо уставилась на сомкнувшую веки экономку.

      – Простите, задумалась.

      – Надеюсь, о том, как пройдёт мой вечер.

      – Естественно.

      – Естественно было бы предупредить официантов…

      – Они уже готовы. Простите.

      – … что гости скоро прибудут, – София Максимовна не злилась, она давно переступила эту черту, и теперь в бешенстве протыкала ногтями ладони. Ещё чуть, и гелевые отростки выйдут наружу с иной стороны.

      Юля удалилась, проклиная себя за нетерпение. Конечно, надоело слушать одно и тоже, будто проплаченный хит её молодости. Но, с другой стороны, за потребление платят ей, а не наоборот. Однако ж чем стабильней милостыня, тем больше претензий к подающему. Когда-то работа в богатом доме виделась пределом мечты. Но с тех пор зрение жутко упало.

      Соня нервничала. Однажды привыкла нервничать и бросать не собирается. Это же не какой-то там стресс, избавиться от коего посоветует всякий дурак. Это, меж прочим, атрибут красивой жизни. Основа, можно сказать. Переживается, ибо на то причины есть. Если кому не переживается, пускай для начала вынет чувство собственного достоинства из места сидения. Глядишь, и повод нашёлся.

      Её приёмы не просто гости пришли, здравствуйте, разувайтесь, вот вам тапочки, а вы мне дешёвый алкоголь и жалобы в ответ на «как дела?». Здесь целая система. Парад достижений, и нужно ухо держать востро, дабы отделить выдуманные от реальных. На озвученные фантазии улыбаться