Журнал «Иностранная литература» № 09 / 2011. Группа авторов

в свое удовольствие, а сами проверяют, нет ли какого-нибудь утяжелителя между кроссвордами. Скажем, нескольких осколков черепицы, которые могут попасть в конвейер и тем самым причинить вред социалистической бумажной промышленности. Но в “Балканской жемчужине” подобных инцидентов не случалось, возле лестницы аккуратно, словно ткани в дорогом магазине, были сложены исключительно корректные связки газет. В утренней тишине посетители выпивали фречч или рюмку палинки, звенели секунды, начинался день. Людям казалось, лучше спать и не просыпаться, ты был прав, завотделом из префектуры, наша жизнь – одна большая помойка. Но на очереди второй фречч, Йолика включает приемник, по радио “Кошут” передают новости спорта. Жизнь возрождается, и уже не все равно, кто к твоим услугам – Госпожа Кнези из радиопередачи или черви с Нового общественного кладбища. Я поторопился, товарищ начальник, вы ошиблись, вы глубоко заблуждаетесь. Еще один фречч, и после новостей спорта мир снова кипит страстями: матч Фради опять был куплен. Весь этот розыгрыш кубка такой же блеф, что и пятилетний план. Вот Теречика травмировали и получили преимущество, а транспаранты на Национальный стадион проносить нельзя.

      Йолика смирилась, что я уже несколько часов сижу в углу и толком ничего не пью. Иногда она меняла пепельницу и один раз принесла соленые орехи.

      – В чем дело, вас выгнала жена? – спросила она.

      – У меня нет жены, – сказал я.

      – Но выглядите вы ровно так, – сказала она и ушла обратно за стойку.

      Затем “Южная хроника” кончилась, и Йолика приглушила радио, потому что началась театральномузыкальнаядесятиминутка, Дёрдь Цигань берет интервью у вдовы Кальмана Юхаса из Кечкемета.

      – Сегодня исполнилось сто восемнадцать лет со дня той премьеры в Дрездене, выдающийся романтик… – сказал Дёрдь Цигань.

      – Какое сегодня число? – спросила Юдит.

      – Седьмое, – сказал я.

      – Значит, симфония Данте, – сказала Юдит, хотя музыка еще не началась.

      – Почему ты не играешь в рулетку? Ты бы каждый день выигрывала торт, – сказал я.

      – Если я захочу торт, то пойду в кондитерскую, – сказала Юдит.

      – Отлично знаешь, торт ни при чем, просто ты любишь выигрывать, – сказал я.

      – Я и так выиграла. Зачем куда-то ходить, – сказала Юдит.

      – Великолепно! Поаплодируем вдове Кальмана Юхаса, – сказал Дёрдь Цигань.

      – Видишь, не выиграла, – сказал я.

      – Кажется, для тебя очень важно, что говорят по радио.

      – Терпеть не могу, когда ты делаешь вид, словно тебе все равно.

      – Не делаю вид, а правда все равно. Что в этом непонятного?

      – Тогда зачем ты, например, играешь на скрипке? То есть почему не только дома? Если тебе совершенно все равно, зачем ты выходишь на сцену?

      – Это совсем другое, – сказала Юдит.

      – А вот и не другое, – сказал я.

      – Слушай, если я играю, это не театральномузыкальнаядесятиминутка, ясно?

      – Я