Расколотое небо. Светлана Талан

это?

      – Люди добрые, знаете ли вы, что бандура – единственный инструмент, который проходит освящение? – спросил бандурист и коснулся пальцами голосника, вырезанного посредине деки в виде цветка с шестью лепестками.

      – Сделана из хорошей древесины, вот и звучит хорошо, – сказал молодой парень. На него сразу же недовольно взглянули мужики постарше: молоко на губах не обсохло, а он здесь калякает.

      – Да, – согласился Данила, – древесина и работа мастера тоже имеют значение. Моя бандура сделана из ели, и таким мастером, которых уже не осталось на свете. Но имела бы она такой голос, если бы не прошла две степени посвящения? Сомневаюсь.

      – Даже две?

      – Да. Первый ритуал называется одклинщина[4]. Он состоялся возле святого храма, где не было ни одной посторонней души, лишь я под небом и Бог наверху. Тогда я, еще молодой и красивый, дал обет избранному пути. И знаете, сколько я тогда молитв прочитал? – спросил старик, не ожидая ответа. – Целых шестьдесят!

      – Ого! И все знал наизусть? – спросил удивленный юноша.

      – А то как же?! Я слепой с рождения, – ответил Данила и продолжил: – А второй обряд называется вызвилка[5]. Тогда я принес клятву из суровых присяг. Вот так! – сказал старик и тяжело вздохнул. – Я мог бы еще много интересного вам рассказать, но вы пришли не за моими воспоминаниями, поэтому послушайте песню «Сокол и соколенок».

      Данила выдержал паузу, пока стихли голоса, и опять коснулся струн бандуры. Он знал, как растрогать людей. Разве могла оставить безразличными слушателей песня о соколе, который полетел в чистое поле «живность добывать, не добыл, дитя потерял»? Шли стрельцы, беспомощное дитя «в цепи запутали и понесли в город на рынок». Облегченно выдохнули слушатели, когда узнали, что Иван Богословец «большое имел милосердие», серебряные цепи с ног поснимал, понес на гору и выпустил птицу на волю.

      Дай, Боже, здоровье на многие лета

      Всем православным христианам,

      На многие лета,

      До конца века!

      Такими словами завершил свою песню бандурист.

      У женщин и девушек еще не высохли слезы, а они уже улыбались – так красиво заканчивается песня! Люди благодарили бандуриста, но не аплодировали – не принято. Понесли гостинцы Даниле и сироте-поводырю. На расстеленной старой дырявой дерюге, которая, наверное, служила им и одеялом, и одеждой в ненастье, появились и хлеб, и пироги, и кусочки сала, и сыр, и молоко в кружечках, а в фуражку клали деньги.

      Варя с Ганнусей послушали рассказ старика о том, как недавно в городе ревнивый муж зарезал свою молодую жену и новорожденного мальчика, а чтобы не упало на него подозрение, вложил в руки покойницы нож. Он сжег свою окровавленную одежду, а сам такой крик и шум поднял, что никто и не догадался бы ни о чем, если бы уже после похорон не нашли в печке кусок его несгоревшей окровавленной рубашки. И кто нашел? Соседский мальчик, который пришел к «убитому горем» мужчине, чтобы помочь убрать в доме.

      – Не приведи Господи! – крестились женщины.

      Варя

4

Одклинщина – кобзарский ритуал благословения на самостоятельную работу (разрешение «ходить по миру» на определенной территории и не больше одного года). (Примеч. авт.)

5

Вызвилка – кобзарский ритуал, дающий равные права (право голоса, свободного передвижения «на все четыре стороны», право иметь своих учеников и др.). (Примеч. авт.)