Расколотое небо. Светлана Талан

детей рожала, здесь мне и руки на груди сложат», – сказала как отрезала. Перечить ей не стали, потому что в семье старость уважали. Поэтому отец и мать Вари жили в новом доме, а девушка осталась возле бабушки в старенькой хате, под соломой и с глиняным полом.

      Варя прошла мимо собачьей будки. Мохнатый рыжий увалень Туман загремел цепью, высунув голову и втягивая носом воздух. Варя тихонько окликнула его, чтобы пес случайно не залаял, прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина, лишь иногда подавала голос чья-то собака, заслышав поблизости соседского кота. Девушка приотворила калитку, слегка ее приподняв, чтобы не заскрипела, вышла со двора. Кажется, вокруг никого. Варя повернула направо, миновала свой новый дом, бросив на него взгляд: высокий, с большими окнами, с железной крышей. Его ей строит отец, как он говорит, «на приданое моей Ласточке». Если все пойдет хорошо, то осенью справят новоселье. Вот тогда Варя станет полноправной хозяйкой и просторного двора, и дома с высоким крыльцом под крышей, и сможет вволю вслушиваться в тихое поскрипывание новых половиц. Правда, девушка еще не знала, как оставлять бабушку одну в старенькой хате, но сейчас ее не это волновало.

      Варя на мгновение остановилась. Казалось, сердце от волнения так стучит, что может разбудить соседей. Девушка прислушалась: не следит ли кто за ней? На миг показалось, что где-то под заборами или за соседскими плетнями мелькнула темная тень. Несколько минут Варя стояла, замерев и боясь даже вздохнуть полной грудью. Неужели Василий Морозенко следит за ней даже ночью? Днем попадается на глаза там, где его не ожидаешь, выныривает, как привидение. Говорила уже, и не раз, чтобы оставил ее в покое, а он не обращает внимания. Никак не хочет этот Василий понять, что не люб он ей, совсем не люб! Мало ли красавиц в селе?! Так нет, прицепился к ней, как репей к кожуху. И что он в ней нашел? Обычная девушка, худенькая, грудь маленькая, тонкие руки и ноги, простое лицо. Разве что пушистые светло-русые длинные косы… Папа иногда шутит, говоря, что ее косы толще талии.

      Девушка, застыв, постояла несколько минут и снова шмыгнула вдоль по улице, затем свернула в переулок, который узенькой, по-змеиному выгнутой лентой тянулся вниз до самой левады. Варя легко побежала, ни на мгновение не теряя бдительности. Она вслушивалась в каждый звук, но, кроме стрекотания сверчков в густой траве по обе стороны дорожки и фырканья лошадей на лугу, ничто не нарушало тишины.

      Потянуло приятной влагой с озера. Варя даже видела его очертания в туманной дымке, молочной пеленой нависшей над притихшей водой. Казалось, на землю присело легкое облачко, замечталось, да так и замерло, купаясь в лунном серебре. Но у девушки не было времени любоваться окрестностями. Озеро осталось справа, а Варя, еще раз пугливо оглянувшись, быстро направилась туда, где застыли в немом ожидании тонкокосые стройные березки. Не в силах больше себя сдерживать, девушка ринулась напрямик, обжигая ноги росистой травой. Сердце безумно заколотилось, когда она заметила знакомую фигуру под деревом. Еще мгновение – и она в объятиях любимого!

      – Ты