Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

словно только того и ждали. Они втыкались в дерево, будто железные пластинки, и формировали ряды. Десяток или два упали, не удержавшись, но остальные застыли плотным, зубчатым, подрагивающим строем.

      Унисса, отклонившись, посмотрела на результат.

      – Очень хорошо, Эльга. Продолжай.

      – Да, мастер Мару.

      Эльга снова сунула руку в мешок.

      Листья теперь облепили ее быстрее, охотнее, сами торопились попасть на панно. Понятно, каждому хочется поучаствовать.

      Еще и передерутся. Уступите, подвиньтесь, мы, дубовые, всегда первые…

      Фыр-р-р – полетели, проникая, прорастая в узор, поднимаясь новым рядом. Заползший за границу Живцов отросток Эльга смяла в ладони. Почудился жалобный писк. Простите, простите! – покаянно подумала она и разжала ладонь.

      Ветер снес мятые трупики за столбики веранды.

      Еще! Только уже внимательней, чтобы ни один лист не пропал зазря. Вспухала, прорастала диковинным ворсом зелень, Живцы обретали объем и цвет.

      Мешок пустел на удивление быстро.

      – Так, – объявилась рядом Унисса, – замечательно. Теперь отдохни. Пить не хочется?

      Эльга мотнула головой.

      – Все равно попей.

      Женщина усадила ее на скамейку, вручила кружку с подкисшим с утра молоком. Оказалось, что уже полдень.

      – А вы? – спросила Эльга.

      Унисса посмотрела на ощетинившиеся листьями Живцы.

      – Да, наверное. – Она села рядом. – Как тебе Покосы, хороши?

      – Мастер Мару, я очень-очень хочу научиться так же! – проникновенно сообщила девочка.

      Унисса потрепала ее по волосам.

      – А куда ты денешься?

      – А из листьев можно все что угодно сделать?

      – Наверное. Только оживить никого нельзя, – сказала мастер.

      В беседку, обмахиваясь длинным рукавом, поднялся эконом. Выглядел он не в пример свежей вчерашнего.

      – Добрый день. Спешу посмотреть, как вы здесь.

      Вместе с ним по ступенькам тяжело поднялся полный усатый человек в светлой накидке. Он слегка припадал на левую ногу.

      – Господин Эрмин, – представил его господин Канлик.

      – Долгой жизни, мастер листьев, – склонил голову тот.

      – Чем обязана?

      Господин Эрмин обернулся на эконома. Лицо у него было серое и слегка, на взгляд Эльги, походило на жабье.

      – Видите ли, – помявшись, сказал он, – еще до смерти энгавра Миккоша поползли слухи…

      – Обо мне? – Глаза Униссы потемнели.

      – Нет, нет, что вы! – испугался господин Эрмин. – Поползли слухи о том, что вода… что вы каким-то образом придерживаете воду.

      – Я?

      – Да, что вы здесь, наверху, перекрыли родник.

      – Он сам пересох! – сжимая кулачки, встала перед Эрмином Эльга. – А мы, наоборот, хотим вас спасти!

      – Я все понимаю, девочка, – господин Эрмин развел руками, – но люди отчаялись. Им нечем поить детей и животных. Им нечем поливать поля.

      – И что? – спросила Унисса, отстранив ученицу.

      – Энгавра любили, – вздохнул господин эконом.

      Он подошел