Мастер осенних листьев. Андрей Кокоулин

тепла горшки с мясной похлебкой.

      Вчетвером они долго смотрели на панно.

      Оно мягко отражало свет и казалось расколотым по прочерченным палочкой линиям. Мальчишка, старше Эльги года на два, на три, так и застыл с открытым ртом.

      – Сколько еще? – спросил Канлик.

      – Две недели, – ответила Унисса.

      – Невозможно. Шесть дней.

      – Я попробую.

      Путь с холма в гостиницу напрочь выпал у Эльги из памяти. Только что темнели и пахли листьями мешки, густели сумерки за перилами беседки, и вдруг под ногами уже ступеньки гостиничной лестницы, а впереди поднимается мастер Мару, сворачивает по коридору в свою комнату. И совершенно непонятно, был ужин или обошлось без него.

      Кошмар.

      Как разделась, как легла, Эльга тоже не помнила. Помнила только, как, проснувшись, сходила на ночной горшок. В ушах постоянно шумело и шуршало, в глазах рябило, а знак, поставленный мастером, чесался и зудел. Возможно, конечно, что так проклевывались грандальские умения, но им, кажется, было еще рано.

      Просыпаться не хотелось никак.

      Сквозь сон слышалось, как кто-то ходит по комнате, что-то говорит, впускает в распахнутое окно распаренный воздух, но едва разлепленные глаза тут же смыкались, а сладкое небытие притягивало голову к подушке.

      – Эльга. Эльга!

      С нее сдернули одеяло, встряхнули и поставили на ноги.

      – Я не хочу, – скривила губы Эльга.

      Но твердая рука не дала ей упасть обратно в постель.

      – Эльга! У нас не времени.

      – Я сплю.

      – Тогда просыпайся, – сказала Унисса. Она сунула платье в пальцы ученицы. – Одевайся.

      – Я вам что, лист в мешке?

      – Именно. И лист живой, а не мертвый!

      – А можно завтра?

      – Нет.

      – Ненавижу листья!

      – Что?

      Шлепок ладонью по щеке вышел хлесткий, неожиданный. Слезы так и брызнули у Эльги из глаз.

      – Мастер Мару! – вскрикнула она.

      Щека запульсировала жаркой болью. Но еще больше было обидно. Что она сказала-то? Подумаешь!

      – Одевайся! – ледяным тоном произнесла мастер.

      Эльга стояла не двигаясь. Мутная слеза, скользнув с подбородка, расплылась кляксой на половой доске.

      – Я жду тебя, – отрывисто сказала Унисса и вышла из комнаты, оставив дверь открытой.

      Эльга еще поплакала, но руки знали свое дело – ослабили ворот, вскинули платье и просунулись в рукава.

      – Ненавижу! – повторила Эльга.

      Озадаченно прошелестел сак.

      – Да! – выкрикнула Эльга. – И тебя тоже! Всем вам чего-то надо от меня! А я… я же не грандаль, я еще никто!

      Она затянула концы платка на голове так, что голова чуть не лопнула.

      С подоконника с холодным презрением на нее посмотрел неудавшийся букет с Дивьим Камнем. Кромки нескольких листьев уже отстали и завернулись, превращая работу Эльги в унылую и мрачную картину.

      – Сам дурак! – сказала ему Эльга.

      Букет ответил высокомерным «кх-м». Ему, с высоты его уродства, простое «дурак» виделось чуть ли не похвалой. Всего