Шут императрицы: Халиф на час. Владимир Александрович Андриенко

Остермана. – Не время сейчас прятаться.

      Андрей Иванович сидел за столом в своем кресле на колесах и пил чай.

      – Это вы граф? Вам разве не сказали, что я не принимаю?

      – Сказали. Но мне плевать на сие! Дело надобно делать! Анна Ивановна умирает. Кто будет регентом?

      – Как могу я знать про сие? Может быть, матушка назначит перед смертью регентшей Анну Леопольдовну?

      – Граф! – вскричал Левенвольде. – Если так будет, то трон займет Елизавета в течение недели! Ведь принцесса не сильно умна. Не ей править в столь трудный час. Нам нужен герцог Бирон!

      – На все воля государыни, – уклончиво ответил вице-канцлер.

      – Вы же не дурак, граф! Нужно срочно просить Анну, пока она жива, подписать указ о назначении регентом герцога Бирона! И всем нам стоит объединиться вокруг него. Я сам его не сильно люблю, но если не он, то всем нам конец. Тогда нас ждет переворот!

      – Что же вы желаете от меня, граф Рейнгольд?

      – Если не поедете со мной во дворец, то тотчас пишите письмо государыне. Я том, что вы как, вице-канцлер желаете, дабы светлейший герцог Бирон стал регентом при малолетнем императоре Иоанне III.

      – Но надобно и про родителей малолетнего императора помнить!

      – Да плевать на его родителей, Ни Анна Леопольдовна, ни принц Антон не фигуры! Вы станете писать? Или я поеду и предам герцогу, что вы его враг! Я, когда ехал к вам, видел лица шатавшихся по улицам гвардейцев из русских. Они грозили мне кулаками!

      – Зачем вы так, Рейнгольд? Разве я отказал? Я также думаю, что его светлость Бирон достоин быть регентом. Но писать я не могу. Руки не повинуются мне. У меня свело пальцы. Простите старика.

      – Остерман! Стыдитесь! Вы притворяетесь больным как всегда. Хотите переждать? Не желаете вмешиваться и думаете присоединиться к победителю? Но на сей раз не пройдет! Вы или с нами, или против нас! Решайте!

      – Я с вами, – проговорил вице-канцлер и приказал принести перо и бумагу….

      ***

      Либман прибыл к герцогу первым. Он сразу стал действовать и вызвал нового кабинет-министра, назначенного вместо казненного Волынского, Алексея Бестужева-Рюмина.

      Тот явился тотчас и был готов сделать все. Бирона он боялся и многим был ему обязан.

      – Сейчас все решится! – горячился Либман. – Именно сейчас. Опоздаем – потеряем все! Левенвольде сейчас у Остермана. Этот старый пройдоха снова «заболел». Но Рейнгольд вырвет у него бумагу. Я сказал ему, что делать надобно.

      – Какую бумагу? – спросил растерянный герцог.

      – Просьбу о назначении тебя регентом при малолетнем императоре! Императрица слаба и сейчас её могут уломать назначить кого-то другого! Помни про сие, Эрнест!

      – Миниха? – спросил Бестужев-Рюмин.

      – Нет, – покачал головой Либман. – У этого пока шансов нет. Он если бы мог переворот совершил бы. А в интригах он жидковат и прямолинеен. Да и сторонников у него не много. Брауншвейгское семейство нам опасно. Анна Леопольдовна и её муж принц Антон.

      – Думаете, что регентшей станет Анна Леопольдовна? – спросил Бестужев-Рюмин.

      – Мы