Она и её Он. Марина Зайцева

урок. Я должна что-то еще узнать о себе. Что-то такое, чего не знаю, что даже не предполагаю вообще.

      А потом я попрошу Н меня подлечить. Я прямо сейчас ничего больше не скажу и не подумаю. А вот потом – потом я попрошу Н сказать свое слово. И я постараюсь найти в своем новом и действительно дивном мире ту дверь, куда еще можно зайти. В мире, оказывается, так много людей. Хороших тоже много. И довольно многие из них хотят быть связанными друг с другом.

      Вот только интересно, почему на этом отрезке времени у меня нету рядом женщин. Совсем нету близких женщин. Есть мои подруги, которые гораздо больше подруги между собой, у которых есть своя другая жизнь. И я в их мире – странная нетипичная личность. Мне рады, меня уважают. На этом все. А я очень благодарна, что меня приглашают сесть в лодку, плывущую далеко и неизвестно каким путем, но – отсюда.

      Кто же у меня есть? У меня есть Н. У меня есть друг с Тральфамадора, с которым мы летим параллельным курсом, обсуждая в переписке важные темы бытия, и никогда – реальную жизнь. У меня есть коллега, с которой мы очень интересны друг другу и обе не вписываемся в жизнь друг друга за пределами кабинета. У меня есть сестры, которые знают меня всю мою жизнь, а значит, некоторые уголки моей сущности им знать нельзя. У меня есть старшие товарищи, которые разрешили мне быть в их обществе, ценят меня, но не знают, как ко мне относиться, поскольку я ну вот такая – сплошной анахронизм.

      Кто ЗНАЕТ меня? Меня знает Н и Принц. Меня знает сестра. Но именно ей вот это все нельзя знать, а иначе она не сможет больше сохранять то отношение ко мне, которое есть. Она не должна узнать, что я так уязвима, что мне может быть больно. Это причинит боль ей. Я люблю ее больше, чем нуждаюсь в помощи.

      Я отнесу себя на экспертизу к Н – ему будет интересно. Я напишу себя под маской на Тральфамадор и прочитаю ответную почту. У меня так мало хороших людей! Оказывается – так мало! Я не думала… Я буду бережнее, буду лучше беречь их. А вот сейчас буду беречь их от того, что со мной происходит.

      Глава 21

      Холодная вода. С кусочками ледяной взвеси, с пленочкой на поверхности, которую надо протыкать, погружаясь. Все это, все это. Я сейчас сведу концы с концами. Потряхивает, ржать охота, выпить надо. Зеркало ждет подробностей – пиликает болталка. Несколько завуалированных текстов уже лежат на наковальне общественного мнения. Я смотрю в щелочку для почты – не пройдет ли кто там, в большом мире, и не скажет ли – что думает о дураках и дорогах.

      Итак. Что же есть. Есть я, есть мое сумасшествие при формально очень здоровом положении дел. Есть Н, который ровно в тот момент, когда я стояла перед дверью подъезда, методично счищая снеговую кашу о краешек бордюра с подошвы, написал и спросил, чего это я громко молчу несколько дней мысли и пишу всякое дьявольски иносказательное со словами наоборот. А еще случилась книга, которую я откладывала для прочтения весь год, а сейчас, чтобы отвлечься на несколько дней, начала читать. «Механическое пианино» Воннегута. «Механическое пианино», в котором кто-то,