Осколки фамилии. Eugenia Eon

больше не могла рисовать, не могла заставить себя даже просто провести кистью по бумаге, хотя это всегда помогало ей справиться со своими тревогами. Чтобы притупить боль, Харви отправлялась в мир своих фантазий. Кому-то это помогает сделать алкоголь, кому-то наркотик, кому-то экстремальные виды спорта, но Харви растворялась в видеоряде танцев. Девушка наблюдала за тем, как Нуриев, Кортес, прекрасная Гиллем, Джин Келли и другие то умирали на сцене в муках, то оживали, раскрываясь подобно первым весенним листьям. Они повествовали о том, что боль – это неотъемлемая часть жизни, что только через ежедневные страдания человеку дано чувствовать. Когда каждый мускул тела находится в напряжении, пронизан электричеством, человек вдруг обретает свою цельность, становится тем, кем быть ему предначертано. В страданиях рождается надежда, и мы находим себя. Но какими же мы себя найдем?

      Харви восхищало, какими рельефными были танцы прославленных танцоров. Они умудрялись не просто передавать картины-образы, а делать их фактурными, словно художники, что создают определенный характер произведения, обнажая свой личный творческий почерк. Наслаждаясь произведением, испытываешь волшебные чувства, ведь не только переживаешь сюжет, но и проникаешь внутрь души творящего.

      Вдыхая танцевальное наследие величайших исполнителей, как кислород, которого почти не осталось, Харви искала все новые пути созерцания танца. Когда в своем университете она увидела приглашение всем студентам присоединиться к просмотру фильма о Михаиле Барышникове, созданного студентами с факультета журналистики на основе записей его выступлений, Харви не могла дождаться указанного в афише дня недели. По задумке студентов история самого Барышникова, его творческого пути, наполненного жертвами и мучительными решениями, всегда следовавшего творческой свободе, должна была быть передана без слов, без воспоминаний друзей, без дат и фактов, а лишь при помощи телесных рассказов, которые он сам же поведал, облачаясь в творческие образы. Ребята соединили моменты записей его выступлений, подобно лоскутному одеялу, сплошь состоящему из разноцветных кусочков, образующих в итоге единое целое. Получилась история цельного человека, которого обстоятельства разрывают и соединяют вновь. Со своей задачей они справились прекрасно, ритм его танца, сыгранный в большей степени даже не совершенным телом, а мимикой, глазами, губами, был терзающим, ищущим и гармоничным одновременно.

      Когда начались титры, все продолжали сидеть, боясь пошевелиться и рассеять те чары, что создал фильм, хотелось продолжать вести внутренний диалог с Барышниковым и его разнообразными воплощениями, размышлять и мечтать вместе. Но ребята, создавшие фильм, вышли за кафедру лекционного зала, в котором проходил просмотр, и рассказали про то, как к ним пришла идея этого фильма, о технических приемах, что использовались при монтаже, о проблемах, с которыми столкнулись, отвечали на вопросы,