Часы Цубриггена. Безликий. Елена Граменицкая

доноса они забывали о своих подозрениях и больше не суетились.

      Ибо, служению хранителей никто помешать не мог.

      Кто видел нянечку первый раз, удивлялись. Выглядела Серафимушка странно, немного кукольно.

      Невысокая, пухлая и румяная, словно сдобная булочка, она казалось парящей в воздухе. Эффект левитации усиливали выбивающиеся из-под белоснежного халата кружевные жабо, крахмальные манжеты и юбка с оборками. Полностью седые, уложенные в гладкий учительский пучок волосы и лишенное признаков старости лицо вызывали диссонанс, возраст Серафимы выдавали лишь окруженные лучистыми морщинками глаза, ясные, пронизывающие насквозь и видящие все потаенные уголки человеческой сути.

      Размер ноги Серафима имела детский, обутая в алые замшевые туфли, купленные еще в 50-х годах в Главном Московском Универмаге, она передвигалась по больничным коридорам легко и изящно, оттого больше походила на артистку балета, чем на работника Минздрава.

      Одни коллеги хмыкали: «Стародевичья блажь – на барахолке одеваться».

      Другие улыбались: «Винтаж всегда в моде».

      Третьим было все равно, погруженные в работу, они ничего не замечали.

      Серафима не обращала внимания на сплетни и фантазии коллег, делала свое привычное дело, заблудшие души искала, наставляла и спасала.

      Порой измученные души сами к ней спешили.

      Наша чудесная, романтическая, порой страшная история начинается 20 ноября 2019, в девять часов утра по Москве.

      Серафима только заступила на дневную смену. Она заварила себе в глиняном чайничке крепкий чай (всегда брала фунт китайского Тайпина в магазине на Мясницкой), достала кусок домашнего пирога с корицей, как дверь сестринской распахнулась.

      – Неудачливую «скрипачку и утопленницу» привезли, Серафима Петровна, по вашу душу! – доложила медсестра из приемного отделения и исчезла.

      – Двойную самоубийцу, говорят, – добавила отработавшая ночную смену операционная сестра Елизавета.

      Стоя перед зеркалом, Лиза готовилась к выходу, прихорашивалась, обильно поливая кудрявую головку лаком.

      – По результату осмотра эта дуреха пыталась вены вскрыть, только поцарапалась, но для пущего эффекта снотворным накидалась, представляете? Так в воде и отключилась.

      – А кто ее спас?

      Хотя ответ сразу появился в Серафимовой голове – младшая сестра открыла своим ключом дверь, не услышав ответа на приветствие, прошла в квартиру. И откуда сила взялась, вроде хрупкая с виду, но в истерику не ударилась, вытащила полумертвую старшую сестру из ванной, руку перебинтовала. Набрала в скорую.

      Послюнявив пальчики, Лиза соорудила на челке два замысловатых колечка, которые больше смахивали на тонкие рожки.

      – Кто-кто! Говорят, сестрица младшая увидела и скорую вызвала. Желудок промыли. Откачали. Черт знает что, а не лак для волос.