Акулы во дни спасателей. Каваи Стронг Уошберн

нужно, чтобы ты сейчас поддержал брата. У него своих проблем хватает.

      После этого наступило странное молчание. Я мог бы сказать, чё за фигня, с какой стати я должен ему помогать но я вспомнил маму в “Дж. Ямамото”. И мне расхотелось спорить.

      – Как прошел твой день? – спросил я.

      Раньше я почти никогда об этом не спрашивал, не знаю почему. Она тоже это поняла, потому что улыбнулась и задумалась. Прошла минута прежде чем она ответила.

      – Мой день, – наконец сказала она, постукивая щипцами об сковородку, – был не день, а полная жопа.

      – Ясно, понял тебя, – сказал я. – А какая именно жопа? Жопы бывают разные, толстая лошадиная жопа, волосатая козья жопа, черная бычиная жопа… Но, – я прикинулся типа задумался, даже потер подбородок, – главное в быке не жопа, а яйца.

      Мама расмеялась. Хорошим таким смехом, как будто она и не знала то, что он прячеться у нее внутри, а он возьми и взорвись как петарда.

      – Ох уж эти мальчишки, – сказала она. – Все вы одинаковы. И чего я сразу тебя не заткнула.

      – Я идеальный джентельмен, – сказал я, – если узнать меня получше.

      – Идеальный джентльмен поможет мне накрыть на стол, – мама указала на ящик с вилками.

      Она попросила меня пойти передать Ноа и Кауи то что ужин почти готов и еще сказала что я должен отнести рюкзак в комнату а потом вернулась к тарелкам и курице а я сделал что она просила и пошел в нашу с Ноа комнату.

      Он был там, сидел с уке наклонив голову, но как только я вошел тут же ее бросил.

      Я такой типа играй дальше, но скоро будет ужин, а он сказал что все равно закончил и сидел согнувшись над уке а я держался за дверную ручку и думал, почему теперь каждый раз как я что то говорю в этом доме, у меня такое чуство будто меня застали целующимся с кузиной.

      – Не обязательно было врать маме, – сказал я.

      Он выпрямился и оперся на руки.

      – Знаю, – сказал он.

      Ничего другого мы не придумали.

      Потом был ужин, мы с ним просто слушали Кауи и маму, говорили только если о чем то спросят, но в основном мама спрашивала Ноа, причем вообще то много. Но ужин скоро закончился и мы все разошлись по своим делам – Кауи в свою комнату делать уроки, Ноа в гараж с уке, ко всяким чумовым штукам, которые он проделывал когда увлекался игрой, я сел за домашку по экономике но в конце концов смог написать лишь “Равновесная рыночная цена это мне пиздец” и сел на диван смотреть спорт, а все спали.

      Я понимал то что голова моя отключиться еще нескоро, часов через несколько. Я пошел в нашу комнату, Ноа лежал в темноте придавленый сном, я чуствовал какой он тяжелый и весь ушел в дыхание. Взял из шкафа черно красные кроссовки как у Майкла Джордана в пятом матче финала 1997 года когда он играл больным, и майку типа той в которой Аллен Айверсон[64] играл выездные матчи за “Сиксерс”. Я оделся, взял мяч, чуствуя все места в которых пупырышки стерлись. Было темно как после полуночи. Зажал мяч подмышку, в ту же руку взял кроссовки, вышел в гостиную и увидел мамину сумку.

      Холодильник ворчал и трясся, внутри его стучали кубики

64

Знаменитый американский баскетболист, помимо прочего, выступал за команду НБА “Филадельфия Севенти Сиксерс”.