С высоты птичьего полета. Сьюзен Кельман

знакомый им мир изменится раз и навсегда.

      Надевая пиджак, Майкл сделал то, о чем впоследствии будет спрашивать себя еще долгие годы. Он не знал, почему так поступил. Сработал ли инстинкт, или какое-то внутреннее чутье, а может его направил Бог. Как выбегающий из горящего здания способен ухватить один предмет, так и он сгреб со стола томик стихов Рильке, подаренный Хельдом, и сунул в карман пиджака.

      Эльке тоже надевала куртку, и было невыносимо больно видеть, что она тоже в этом замешана.

      – Тебе не нужно убегать. Ты в безопасности. Ты же чистокровная голландка.

      – Которая влюблена в еврея! – огрызнулась она.

      Слова горечью отозвались в душе. Это он во всем виноват. Из-за своего эгоистичного желания быть с ней, обладать ею, он подверг опасности единственное, что делало жизнь стоящей: его милую, чудесную Эльке.

      Похоже она прочла это в его глазах, когда они оказались у двери. Она практически вытолкала его наружу.

      – Не беспокойся обо мне. Я немного побуду у своей сестры. Со мной все будет хорошо. Но тебе нужно бежать.

      Они вышли в ночь. Чуть дальше, по дороге вдоль канала, два немецких солдата рыскали в кустах.

      Втроем они бросились бежать, но один из солдат заметил их и крикнул:

      – Стоять!

      Они мчались по Аудезийдс Воорбургвал без оглядки, но слышали, как солдаты за ними гнались. Позади раздавался цокот подкованных сапог.

      Свернув с набережной, они помчались по мосту Армбрюг, направляясь в заселенную часть города, где найти их будет труднее. За ними ломались кусты и трещали выстрелы, они бежали без остановки. Добежав до главной улицы, они нырнули в темный проход, в стороне от дороги – им пользовались голландские школьники, чтобы срезать путь. Остановившись на середине переулка, затененного рядом домов, они прижались к сырой стене. Затаившись, они дышали часто и тяжело, а в это время сапоги с металлическими подошвами зазвучали громче, а затем чуть стихли. Они слышали, как солдаты шарят по садам и стволами винтовок раздвигают кусты в начале переулка.

      Все трое затаили дыхание, прижавшись к стене. Майкл понимал, что, когда они выбегут с другого конца переулка, то снова окажутся на улице, где их легко заметят, а он должен убедиться, что Эльке в безопасности.

      Он шепнул ей:

      – Стой здесь. Мы с Давидом побежим в другой конец. Они нас заметят и побегут следом, тогда ты тихонько выскользнешь и убежишь к сестре.

      Эльке обезумела, охваченная паникой, она зашептала:

      – Майкл, я хочу с тобой. Я не хочу тебя потерять.

      Он схватил ее ледяную руку и прижал к своему лицу.

      – Ты должна это сделать, Эльке. Тебе надо быть храброй. Я тебя разыщу, даю слово. Встретимся завтра, прямо перед комендантским часом в нашем секретном месте, хорошо?

      Эльке сжала его руку так крепко, словно пыталась забрать с собой последнее, что осталось между ними.

      От ее хватки и холода ему жгло руку. Он убрал прядь ее каштановых волос и притянул к себе для страстного поцелуя.

      – Эльке, ты должна это сделать. Будь смелой и помни, что ты мне обещала.

      Шаги