С высоты птичьего полета. Сьюзен Кельман

при взгляде на стол, его глаза заблестели. – Что у нас здесь?

      – Суп по рецепту моей бабушки, – сказала она, а затем добавила: – Ну, по половине рецепта.

      – Я имел в виду это, – шутливо подмигнул ей Майкл, взяв бутылку вина, и наполнил бокалы.

      Сидя на одном из выкрашенных вручную синих табуретов, он был похож на маленького мальчика с растрепанными темными волосами. Взяв ложку, он осторожно подул, затем попробовал ее угощение.

      – О Боже, это восхитительно! Как ты узнала, что больше всего я люблю суп из омаров?

      Она хихикнула над его шуткой, убирая выбившуюся прядь волос со лба и придвинулась ближе к своей миске. Внезапно она что-то вспомнила.

      – Я забыла, у нас же есть хлеб! – воодушевленно проговорила она.

      Вскочив, она подошла к маленькому красному шкафчику с синими ручками, открыла его и вытащила черствую на вид буханку хлеба. Она положила его на доску для хлеба вместе с явно тупым ножом.

      – Он немного твердый, трехдневной давности, и у нас нет масла… Но зато он достался нам бесплатно.

      Майкл несколько раз пытался отрезать кусок, но безуспешно: тупой нож просто скользнул по жесткой корке, даже не царапнув ее. Отказавшись от ножа, Майкл отломал неаккуратный ломоть и протянул его Эльке.

      – Для вас, миледи!

      Эльке кивнула:

      – Ах, спасибо, великодушный сэр, – пошутила она, и взяв ломоть хлеба, макнула его в суп, чтобы тот размок.

      – Как там сегодня обстоят дела? – спросил он, наблюдая, как она запускает ложку в размягченный кусок, а затем ловит пальцами капли густого супа, стекающие по подбородку.

      – Сойдет, – сказала она и опустила глаза.

      Он долго смотрел на нее.

      Она вздохнула. Майкл всегда умел читать ее мысли; она пыталась выбросить это из головы.

      – Мистер Меир, мастер по ремонту обуви, сегодня снова разбил окна голландцам, которые поддерживают Гитлера, и никто ничего не предпринял. Мне кажется, что даже полиция сейчас боится противостоять несправедливости. И все потому что появились слухи о том, что, возможно, его отец был наполовину евреем.

      Бросив еще один кусок твердой корочки в миску, она взяла ложку и попыталась утопить его, зачерпнув суп с краев. Когда она потянулась за бокалом вина, ее глаза застилали слезы.

      Майкл наклонился и накрыл ее руку своей:

      – Все со мной будет хорошо. Перестань беспокоиться.

      Когда она протянула к нему руку, он нежно сжал ее, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ее ладони.

      Эльке подождала и успокоилась прежде, чем заговорить снова.

      – Откуда ты знаешь? С каждым днем они находят все больше и больше евреев. Я не могу поверить, что наши друзья, семьи, которые мы знали всю жизнь и которым доверяли, доносят немцам, где их найти. А потом, когда их арестуют… Я понятия не имею, куда они их везут, но слухи ходят ужасные. Я не сплю из-за кошмаров… – ее голос дрогнул, когда она закончила говорить.

      Майкл подошел