Не мой Ромео. Ильза Мэдден-Миллз

– и к мальчишке, которого покалечил, – держа в руках то, что мне дороже всего.

      Придется тебе им ответить.

      Твоя задача – вправить им мозги.

      В комнате жара, с горящим лицом я поворачиваюсь к репортерам.

      Все затаили дыхание и ждут; некоторые уже строчат в своих блокнотах – не иначе, фиксируют свои удачные мысли на тему того, какой я идиот. Им невдомек, как мне тяжело, как страшно стоять вот так перед незнакомыми людьми.

      Стискивая мяч, я откашливаюсь. Вся комната замирает в ожидании.

      – Спасибо, что пришли.

      Ничего не могу поделать со своим низким голосом, стараюсь только смягчить сварливый тон.

      Вижу, Девон показывает мне язык, и усмехаюсь. Это помогает!

      Набираю в легкие воздух и иду к подиуму.

      Выше голову, Джек. Что с того, что ты наделал ошибок на первых шагах своей карьеры? Зато ты отдал этому городу лучшие годы своей жизни. Я стараюсь унять волнение, расплести комок нервов в груди, посадить их на цепь.

      – Случившееся три дня назад было несчастным случаем, – начинаю я. – Я уезжал со стадиона после тренировки, двигался задним ходом со своего парковочного места и, не заметив мальчика на самокате, толкнул его бампером. Результат – перелом руки и растяжение лодыжки. Врачи говорят, что он идет на поправку. – Я говорю все резче. – Правда в том, что в этой истории нет ничего выдающегося. Аварии происходят ежедневно, в этой, к счастью, обошлось без серьезных травм. Я благодарен за это судьбе и намерен не терять контакта с Тимми и с его семьей.

      Некоторые удивлены моим ответом. Если не считать пятисекундного интервью на поле, когда адреналин помогает сладить с поднесенным к моему лицу микрофоном, то это – максимум моего красноречия за все время выступления за команду. Тренер, зная этот мой пунктик, позволяет мне помалкивать на пресс-конференциях после матчей и самостоятельно разбирает игру.

      В бой кидается один из репортеров:

      – Вы сбили его из-за невнимательности? Некоторые свидетели утверждают, что вы в это время говорили по телефону.

      Я поджимаю губы. Какие еще свидетели? Там не было ни души.

      – Вы в курсе, что Тимми предложили деньги за рассказ об этом происшествии? Говорят, вы кричали на него, отказывались вызывать «Скорую»…

      – Дайте я отвечу, – раздается слабый голосок, и все поворачиваются к Тимми. Мать толкает вперед его инвалидное кресло, репортеры уступают им дорогу.

      Проклятье!

      Я протискиваюсь к ним. Какой-то репортер сует мне в лицо микрофон.

      – Вы знали, что он будет здесь сегодня, Джек?

      – Нет! – отмахиваюсь я.

      Лоренс зовет меня обратно, но меня уже не остановить: нельзя допустить, чтобы подлая свора затравила мальчишку!

      Пробившись к нему, я бросаю мяч. Он ловит его, я кладу руку на его худое плечико. Он совсем тощий, волосы коротко подстрижены, на носу очки. Одет в ярко-желтую футболку «Тигров» с номером 1 (моим), смотрит на меня во все глаза.

      – Слушай, дружок, ты не обязан что-то отвечать. С репортерами лучше не связываться.

      Он хмурится.

      – Знаю,