Не мой Ромео. Ильза Мэдден-Миллз

кто такой Джек. Качок. Долбаный спортсмен! Знаменитость, заколачивающая миллионы!

      Это настолько невероятно, что недоумение читается, наверное, у меня на лице. Куинн хмурится:

      – Вам нехорошо, мисс?

      – Пожалуйста, называйте меня Еленой, я настаиваю, – бормочу я рассеянно, лихорадочно соображая, как вытянуть из Куинна какие-нибудь еще сведения. – Вернемся к Джеку. Каким он вам показался сегодня утром, когда уходил?

      Куинн колеблется.

      – Может быть, немного усталым. Слишком много забот. Сами знаете, как непросто ему сейчас приходится. Пресса его возненавидела без всякой причины. Он – добрейший малый, других таких я не встречал. Он взял под опеку мальчугана, которого зацепил, оплатил все расходы на его лечение и никому об этом не сказал.

      Добрейший? Наврал мне и утащил мои трусики, хорош добряк!

      И что еще за мальчуган?

      Я расправляю плечи. Не уйду отсюда, пока не узнаю толком, кто такой Джек и зачем он… почему он… Я прикусываю губу. Он подарил мне такое счастье!

      И обманул, а это перевешивает все остальное.

      Мне стыдно от предательского урчания в животе.

      – Когда он вернется?

      – Не уверен, что он вернется. Обычно он ночует в другой своей квартире. Но вы можете оставаться здесь, сколько захотите.

      Понимаю, здесь дворец для секса. Я прилагаю титанические усилия, чтобы не взорваться.

      – Скажите, Куинн, Джек заботится, чтобы здешний холодильник был полон? – спрашиваю я, подбегая к холодильнику во французском стиле, из нержавейки, и распахивая дверцу.

      Он не отстает от меня ни на шаг.

      – Это моя забота. Если вас все устраивает, я уйду.

      Яйца, зеленые перцы, полный поддон первосортных сыров.

      – Ах, Куинн… – Как легко я перехожу от негодования к блаженству! – О лучшем не приходится мечтать! Свежий шпинат… – Я издаю стон вожделения. После вчерашнего ужина минула, кажется, целая вечность. К тому же за плечами у меня изнурительный ночной марафон. – Хотите есть?

      Он неуверенно смотрит на меня и отворачивается, как будто его больше занимает входная дверь.

      – Не откажусь. Видите, тут еще есть грюйер…

      – Вы отменный закупщик, Куинн. Пожалуй, я поручу вам набивать холодильник и для меня.

      Он молча на меня смотрит. Я поставила беднягу в тупик, теперь он меня боится. Тем лучше.

      Хлопая дверцами кухонных шкафов, я нахожу наконец миски и победно улыбаюсь ему через плечо. Знаю, я похожа на ненормальную: всклокоченная, замотанная в простыню; что ж, отчаянное положение требует отчаянных мер.

      – Я все-таки пойду… – лепечет он, наблюдая, как я разбиваю яйца о край гранитной столешницы и выливаю в миску.

      Приходится снова прибегнуть к учительским интонациям.

      – Сядьте, Куинн. Никто не станет штурмовать входную дверь в такую рань. Лучше взбейте яйца и нарежьте шпинат, а я пока пойду приведу себя в порядок. Вернусь – сделаю нам омлет. Увидите, вам понравится.

      А ты в благодарность выложишь мне все о Джеке.

      – Лучше