Голливудские триллеры. Детективная трилогия. Рэй Брэдбери

как хорошо услышать твой голос.

      – Скажи что-нибудь.

      Я сказал.

      – Скажи еще раз!

      – Почему ты кричишь, Пег?

      – Не знаю. Нет, знаю. Когда, черт тебя возьми, ты предложишь мне выйти за тебя?

      – Пег, – пробормотал я в замешательстве.

      – Ну так все же когда?

      – Но у меня тридцать долларов в неделю, сорок, если повезет, неделями вообще пусто и месяцами тоже ни гроша.

      – Я дам обет жить в бедности.

      – Ну ясно.

      – Дам обет. И буду дома через десять дней. И дам два обета.

      – Десять дней что десять лет.

      – Почему женщинам всегда приходится самим просить руки у мужчин?

      – Потому что мы трусы и всего боимся больше, чем вы.

      – Я буду тебя защищать.

      – Ничего себе разговор. – Я вспомнил о своей двери ночью, о том, как на ней висело что-то страшное, как это «что-то» опустилось мне на постель. – Ты лучше поспеши.

      – Ты помнишь мое лицо? – вдруг спросила Пег.

      – Что?

      – Помнишь ведь, правда? А то, знаешь, ровно час назад случился жуткий кошмар – я не могла вспомнить, как ты выглядишь, не могла вспомнить, какого цвета у тебя глаза, и подумала: какая я дура, что не захватила твою фотографию. Но все прошло. Меня ужасно испугало, что я могу забыть тебя. Ты ведь меня никогда не забываешь, правда?

      Я не сказал ей, что всего лишь накануне забыл, какие у нее глаза, и целый час не мог прийти в себя – это было похоже на смерть, только я не мог сообразить, кто из нас умер – Пег или я.

      – Легче тебе, когда ты слышишь мой голос?

      – Да.

      – Я теперь с тобой? Видишь мои глаза?

      – Да.

      – Ради бога, как только повесишь трубку, сразу отправь мне свое фото. Я не хочу больше так пугаться.

      – Но у меня только паршивенькая фотка за двадцать пять центов, я…

      – Вот и пришли ее. Нельзя мне было уезжать сюда и оставлять тебя одного, без всякой защиты.

      – Говоришь так, будто я – твой ребенок.

      – А кто же ты?

      – Не знаю. А любовь может защитить людей, Пег?

      – Должна. Если моя любовь тебя не защитит, я этого Богу никогда не прощу. Давай еще поговорим. Пока мы говорим, любовь с нами и ты в порядке.

      – Я уже в порядке. Ты меня вылечила. Скверно мне было сегодня, Пег. Ничего серьезного. Что-то съел, наверно. Но сейчас все в норме.

      – Вернусь и сразу перееду к тебе, что бы ты там ни говорил. Если поженимся – прекрасно. Тебе просто придется смириться с тем, что работать буду я, пока ты заканчиваешь свою Великую Американскую Эпопею. И хватит об этом, молчи! Когда-нибудь потом поможешь мне!

      – Ты уже командуешь?

      – Конечно, я же не хочу вешать трубку, а хочу, чтобы мы говорили весь день, но понимаю – тебе это влетит в копеечку. Скажи мне еще раз то, что я хочу услышать.

      Я сказал.

      И она исчезла. В трубке зажужжало, а я остался наедине с куском кабеля длиной две тысячи миль и миллиардом еле слышных шорохов и шепотков, стремящихся ко мне. Я повесил трубку, чтобы они не успели проникнуть мне в уши и заползти в мозг.

      Когда, открыв дверь, я вышел из спальни,