Русь святая. Владимир of Владимир

дам такой женственности, он уже заранее чувствовал себя виноватым: – Дерзкий не сносный мальчишка, как ты мог!? Я наверно ужасно постарела, за эти три дня, но всему причиной было моё горе. – Она на мгновение замолчала и у неё в глазу блеснула слеза: – Вольдемар, как только мне стало известно что ты жив, и поправляешься, я сразу все бросила и поспешила к тебе. Вернулась из Зимниц, остановившись в соседнем, убогом домишке, и терплю эти лишения всё ради тебя. Вот уж и румянец на твоей щеке, тебе значительно лучше. Твоя Натали теперь с тобой и будет о тебе заботиться. – И незнакомая дама своим долгим поцелуем, прервала такой назревший вопрос, – мадам, мы что знакомы?

      – Мой мальчик, я вижу ты ещё совсем слаб. Но что же делать? С тобой я теряю голову, и готова потерять бесстыдство, лишь бы тебя оживить. – С её плеч на пол упала большая кашемировая шаль, и она за несколько секунд освободилась от своего платья, которое было заранее расстёгнуто на спине. Оставшись в одном корсете и шляпке, она шагнула к нему.

      – Мадам! – Всё что успел промолвить больной.

      – Не беспокойся глупенький, я твоего денщика выпроводила на улицу.

      Событие произошедшее с ним за последний час, никак не соответствовало его знанию манер, литературных героев девятнадцатого века. И когда его всадница была полностью утомлена, а у него отпустила боль в сердце, он все таки решился задать ей вопрос:

      – Мадам, вы кто? Я вас не помню.

      Наездница долго смотрела на него, затем сделала оскорблённый вид, и как-то по будничному дала ему пощёчину. Затем она быстро засобиралась, а уходя вернулась, ничего не говоря влепила больному дополнительную оплеуху. Физическое воздействие пошло на пользу больному и он сев на кровать, спустил ноги на пол:

      – Благодарю мадам. – Сказал Покойник, натягивавшей на себя платье красавице: – Этак я завтра уже и встану. В смысле теперь уже на ноги. Простите мадам, не имею честь знать, но вы невероятно привлекательны. – Слова невольно были брошены в спину уходящей незнакомке, заставившие её на мгновение остановиться, но вскинув гордо свою головку, она всё же ушла. Тогда наш выздоравливающий чудусным образом крикнул: – Петруха.

      Появившийся денщик, не смотрел на барина.

      – Петручо, это кто был?

      Пётр молчал, пытаясь не встречаться взглядом с барином.

      – Петручо, ты знаешь что ты меня подставил? Петруха, ты это заканчивай делать такие сюрпризы. Ты что забыл, что я память потерял? Это что, моя любовница?

      – Так точно, господин подпоручик.

      – О! А! Это? – и любовник поднял палец к верху.

      – Они, госпожа полковница.

      – О! как дерзко с моей стороны. Петь, ты это, давай, что знаешь мне все докладывай. Договорились?

      – Так точно господин подпоручик.

      – А эта малолетка, она что, тоже?

      – Барышня, Светлана Сергеевна то? Они здесь с воспитательницей, мадамой Верой Ильинешной, в сестрах милосердия ходят. Мы когда ещё в Румынии