Мир без конца. Кен Фоллетт

в Святом Писании, ни в учении Церкви оснований для того, чтобы признать творимое этими мужчинами грехом. – Он посмотрел на Керис и пожал плечами: – Прости, сестренка.

      Медж скрестила руки на груди.

      – Что ж, торгаш, как ты собираешься вывести девушку из города?

      – На веревке. Корову привел, девчонку выведу.

      – А ты уверен, что мы с этими людьми тебя выпустим?

      Сердце Гвенды вновь исполнилось надежды. Она не знала, сколько прохожих поддержат ее, но коли дойдет до драки, люди скорее встанут на сторону горожанки Медж, нежели чужака Сима.

      – Мне уже приходилось иметь дело с упрямыми женщинами, – сказал торгаш, и его губы искривились в злой усмешке. – Неприятностей они не доставляли.

      Медж положила руку на веревку. Сим стряхнул ее пальцы.

      – Не трожь мою собственность, целее будешь!

      Тогда Медж взялась за плечо Гвенды.

      Сим грубо отпихнул ткачиху, та попятилась, и по толпе прокатился ропот неудовольствия.

      Кто-то сказал:

      – Ты бы поостерегся, не то ее муж придет.

      Раздался смех. Гвенда вспомнила мужа Медж, добродушного великана Марка. Если бы только он показался сейчас!

      Но вместо него подошел констебль Джон – опыт и чутье непременно приводили его к толпе, стоило той собраться где угодно.

      – Не толкаться! – прикрикнул он. – Кто тут дебоширит? Ты, разносчик?

      Надежда Гвенды окрепла. К торгашам повсюду относились настороженно, и констебль явно предполагал, что причиной скандала явился именно Сим.

      Тот, впрочем, опять пустился подхалимничать – по всей видимости, перейти от угроз к угодничеству было для него не труднее, чем снять шляпу и снова надеть.

      – Покорно прошу простить, мастер констебль. Но коли кто заплатил условленную сумму за товар, разве ему запрещено покидать Кингсбридж с этим самым товаром в целости?

      – Разумеется, нет. – Джон вынужден был согласиться. В ярмарочных городах многое зависело от соблюдения условий сделок. – А что ты купил?

      – Эту девушку.

      – Вот как. – Джон призадумался. – Кто ее тебе продал?

      – Я, – отозвался Джоби, – ее отец.

      – А вот эта женщина с большим подбородком угрожает, что не даст мне увести девушку, – наябедничал Сим.

      – Точно так, – подтвердила Медж. – Никогда не слыхала, чтобы на кингсбриджском рынке торговали женщинами, и никто из нас такого не слыхивал.

      – С собственным ребенком можно делать что угодно. – Джоби вызывающе оглядел толпу: – Кто-то мне возразит?

      Гвенда знала, что возражать никто не станет. Одни люди обращались со своими детьми ласково, другие вели себя грубо, но все наверняка согласятся, что ребенок находится в полной власти родителя.

      Девушка яростно выкрикнула:

      – Вам бы такого отца, как он! Тогда бы вы не таращились на меня, точно глухие и онемевшие! Вас-то самих родители продавали? Скольких из вас заставляли воровать в детстве? Знаете небось, что детские ручки запросто пролезают в кошели?

      Джоби заметно обеспокоился.

      – Она