Мир без конца. Кен Фоллетт

без конца, пока я буду убегать. Думает, нашел бездонный кошель.

      – Где ты теперь живешь?

      – Меня взяла к себе вдова Губертс, а работаю я на общинной запашке: пенни в день, с восхода до заката. Нейт любит, когда батраки возвращаются домой усталыми. По-твоему, он даст тебе то, чего ты хочешь?

      Вулфрик состроил гримасу.

      – Кажется, вряд ли.

      – Женщина повела бы дело иначе.

      Юноша удивился:

      – Как именно, позволь спросить?

      Аннет метнула на Гвенду свирепый взгляд, но та сделала вид, будто ничего не заметила.

      – Женщина не стала бы настаивать, когда всем понятно, что сегодня все равно окончательного решения не будет. Не стала бы добиваться твердого «да», которое в любом случае останется «может быть».

      Вулфрик задумался.

      – Так что бы она сделала?

      – Попросила бы разрешения пока работать на земле, до появления нового лорда. Окончательное решение ведь будет за ним, правильно? Она сообразила бы – время пройдет, все свыкнутся с мыслью, что она держит эту землю, а тогда одобрение нового лорда окажется простой условностью. Она добилась бы своего, не втягивая других в долгие споры.

      Вулфрик замялся:

      – Но…

      – Понимаю, это не совсем то, чего ты хочешь, но большего тебе сегодня не обрести. Вдобавок Нейт не сможет тебе отказать – ведь никто другой урожай ему не доставит.

      Вулфрик покивал, обдумывая ее слова.

      – Ну да, все увидят, как я собираю урожай, и привыкнут ко мне. Потом лишать меня наследства покажется несправедливым. И я смогу заплатить гериот, хотя бы частично.

      – Так ты окажешься намного ближе к цели, чем сейчас.

      – Спасибо. Ты очень умная. – Он пожал Гвенде локоть и повернулся к Аннет.

      Та что-то язвительно проворчала. Ее отец выглядел встревоженным.

      Гвенда отвернулась и подумала: «Не говори мне, что я умная. Скажи лучше, что я… какая? Красивая? Чушь. Любовь всей твоей жизни? Это Аннет. Верный друг? К черту дружбу. Так чего же я хочу? Почему я изо всех сил стараюсь помочь?»

      Ответа у девушки не было.

      Она увидела, как Дэвид Джонс оживленно втолковывает что-то присяжному Аарону Эпплтри.

      Нейт развернул свиток.

      – За наследство своего отца отец Вулфрика Сэмюел уплатил тридцать шиллингов, а за наследство дяди еще фунт.

      В шиллинге было двенадцать пенни. Правда, монет достоинством в один шиллинг не существовало, но все равно люди считали в шиллингах. Фунт – это двадцать шиллингов. Выходит, отец Вулфрика заплатил за землю вдвое меньше того, что выходило по словам Нейта.

      – Земля отца должна переходить сыну, – убежденно произнес Дэвид Джонс. – Нельзя, чтобы новый лорд, кто бы им ни стал, вообразил, будто сможет выбирать наследников по своему усмотрению.

      Все одобрительно загудели.

      – Староста, я знаю, что сегодня нет возможности принять окончательное решение, – проговорил Вулфрик, – и я готов дождаться нового лорда. Прошу лишь позволить мне работать на земле. Я соберу