Мир без конца. Кен Фоллетт

комнату, в которой вся семья ночевала заодно с коровой. Такие дома строились из прутьев и раствора: жерди из сучьев втыкали в землю, переплетали их мелкими ветками, как корзину, а дыры замазывали липкой смесью глины, соломы и коровьего навоза. В соломенной крыше проделывали отверстие, куда выходил дым из очага, а сам очаг выкладывали посреди дома на земляном полу. Стояли такие дома от силы несколько лет, потом их приходилось ставить заново. Сейчас дом показался Гвенде убогим, как никогда. Девушка поклялась себе, что не останется здесь на всю жизнь, не будет каждый год или два рожать детей, большинство из которых умрут от голода. Ни за что, уж лучше она сама себя прикончит.

      В сотне ярдов от дома она заметила папашу, шедшего навстречу с кувшином. Верно, собрался прикупить эля у Пег Перкинс[35], матери Аннет, которая варила пиво на всю деревню. В это время года у папаши всегда водились деньжата, поскольку на полях работы хватало.

      Папаша углядел ее не сразу.

      Пока он шагал по узкой меже, разделявшей два участка поля, Гвенда изучала его худощавую фигуру. Он обрядился в длинную, до колен рубаху, надел потрепанный колпак и самодельные сандалии, привязанные к ногам соломой. Походка его выглядела осторожной и одновременно бойкой: папаша вечно смахивал на чужака, который тщетно пытается делать вид, будто находится у себя дома. Из-за близко посаженных глаз, большого носа и широкого, торчавшего вперед подбородка лицо его казалось бугристым треугольником. Гвенда знала, что похожа на отца. Папаша украдкой поглядывал на женщин, работавших в поле, словно не хотел, чтобы те заметили, как он за ними наблюдает.

      Подойдя ближе, он бросил на нее свой привычный хитроватый взгляд из-под прищуренных век, тут же потупился, потом снова вскинул голову. Гвенда дернула подбородком и твердо посмотрела отцу в глаза.

      На лице папаши отразилось изумление.

      – Ты? Что стряслось?

      – Твой Сим вовсе не торгаш, а разбойник.

      – Где он сам?

      – В аду, папочка. Там-то вы с ним и встретитесь.

      – Ты что, его убила?

      – Нет. – Девушка уже давно решила, что говорить. – Его покарал Бог. Сим шел по кингсбриджскому мосту, и тот рухнул. Господь наказал его за грехи. А тебя еще нет?

      – Бог милует добрых христиан.

      – Больше тебе сказать нечего? «Бог милует добрых христиан» – и все?

      – Как ты сбежала?

      – Пошевелила мозгами.

      Папаша умильно улыбнулся:

      – Умная девочка.

      Гвенда подозрительно всмотрелась в него.

      – Какую еще гнусность ты задумал?

      – Умная девочка, – повторил отец. – Ступай к матери. На ужин получишь кружку эля.

      Он прошел мимо.

      Гвенда нахмурилась. Похоже, папашу не слишком-то беспокоило, что скажет мать, когда узнает правду. Может, он рассчитывает, что дочь постесняется рассказать? Что ж, в таком случае он ошибается.

      Кэт и Джоуни играли в грязи перед домом. Завидев Гвенду, они вскочили

35

Прозвище, отражающее отношение принадлежности: «Перкинова»; один из способов формирования фамилий в английском языке.