Купись на мою ложь. Элизабет Кэйтр

обеих девушек обернуться на звук. Дневные ходовые огни вальяжно светились светодиодами в виражной фаре, тонко и ненавязчиво подчеркивая внушительность остановившегося мотоцикла-монстра в цвет алого бутона розы в руках Зои.

      – Добрый вечер, красотки. – Йен снимает такого же цвета шлем, потряхивая головой, чтобы волосы вернулись в своё статичное положение хаоса.

      – Йен, – приветственно кивает ему Патрисия.

      – Твой ухажёр видно очень старался, а ты разломала такую красоту, – едко усмехается Йен, внимательно осматривая серьёзное лицо Зои.

      Да, он бы тоже был не доволен одному цветочку! Хорошо хоть этот цветочник не додумался до двух гвоздик!

      – Ухажёр ошибся адресатом, – улыбается ему девушка, выкидывая розу в мусорный бак.

      – У-у-у! Буду знать, что цветы ты не жалуешь, – подмигивает брюнетке Вуд, слезая с мотоцикла.

      – Не цветы. А ухажёров, – пожимает плечами Зои так беспечно и оптимистично, что серьёзная Тёрнер становится бредовой галлюцинацией в глазах Йена.

      Йентани мимолетно, но внимательно оглядывает брюнетку. Она стоит рядом с замершей и мертвенно-бледной Патрисией, будто та призрак увидела.

      – Пати, всё хорошо? – интересуется Йен чисто из вежливости.

      – А? Д-да. Да, всё хорошо. – Патрисия изящно откидывает гуммигутовые пряди волос.

      – Патс, пойдём, попьём кофе, – возвращает к себе внимание Зои, пока Патрисия размеренно кивает. – Тебя с собой не берём, уж больно ты на ухажёра похож, – задорно улыбается Тёрнер, скрываясь вместе с Эйдан в дверях клуба.

      Йен лишь усмехается уголком губы, смотря сначала вслед удаляющимся особам, а затем кидая беглый взгляд на мусорный бак, в котором ждала своего часа разложения зверски убитая роза.

      Мужчина покачивает головой из стороны в сторону.

      И как эту колючку вообще расположить к себе? Через Пати? Да ни за что! Она сразу же наболтает Зои о его «влюблённости». Лютер никогда в жизни не выдаст и лишнего слова, включив пластинку: «Историю Зои расскажет исключительно Зои». Ноа Филлипс отпадает сразу – и за милю видно, что он неровно дышит к танцовщице. Остаётся действовать наугад, словно сапёр, у которого осталось буквально несколько дней, чтобы перерезать нужные провода, и его земля не пострадала бы от взрыва.

      – Думай, Йен, думай, – хмыкает он себе под нос, заходя в «Эдем».

      Внутри бара уже тихонько играла музыка, официанты протирали столы, а Ноа готовил два капучино для очаровательных дам за барной стойкой.

      Йен снова скользит по профилю Зои, словно ища ответ на вопрос о её поведении. Но ничего сверхъестественного не происходит, озарения не случается. Она просто ждёт свой кофе, весело смеясь с шуток Ноа, словно несколькими минутами ранее её взгляд не был затуманен странной дымкой, а подруга рядом с ней – и вовсе не была белее январского снега в Канаде.

      – Опаздываешь, Вуд! – Шутливо-грозный голос Лютера заставляет уголок губы Йена потянуться вверх.

      – Не тороплюсь, Эйдан! – подмигивает другу мужчина, снимая с себя пиджак.

      Приталенная