.

порыв – выйти из-за барной стойки, чтобы смотреть на её лицо – яростным желанием ворвался в грудину и поселился меж рёбер.

      Краем глаза он замечает застывшего Ноа. Он неотрывно следил за ней, жадно впитывая в себя безумную энергетику нежности и любви, которой ему, видимо, так не хватало от неё.

      Свет в зале снова погас. А Зои исчезла с барной стойки так же внезапно, как и появилась – с помощью Филлипса.

      Больше Йен не наблюдал её волос рядом. Только под самый конец, когда она подошла, чтобы сделать заказ у Филлипса, а заодно проверить и самого Йена.

      Он справлялся не хорошо, но и не плохо. Работать ночами – для него было вполне нормально. Но работать в таком месте – когда руки уже ломило, ноги еле удерживали вес тела, голова разрывалась от шумов, а каждый посетитель до безумия бесил – было уже невозможным. А это только первый день из девяноста одного.

      – Че завис? – усмехается Ноа, покачиваясь в такт музыки. Так он пытался бороться с накатывающим сном. – Кофейку?

      – Да, было бы не плохо, – отвечает ему Йен.

      Бар заметно опустел, когда стрелки часов перевалили за четыре утра. Оставались только самые стойкие и безрассудные.

      Йен молча наблюдал, как Ноа ждёт пока кружка в кофемашине наполнится спасательной жидкостью.

      – Как тебя угораздило сюда попасть? Ну, про спор мы все в курсе, я о том, как ты – такая шишка согласился? – Ноа ставит перед Йентани белую керамическую кружку, а сам возвращается к машинке.

      – Не люблю проигрывать, – пожимает плечами мужчина, отпивая адски горячий кофе даже не сощурившись.

      – Я хотел предложить ещё сливки или молоко, но… ладно, – ошалелыми глазами смотрит на своего коллегу бармен. – Если не принимать участия в спорах, то можно быть вечным победителем, – хмыкает Филлипс, возвращаясь к теме.

      – Или проигравшим, это с какой стороны посмотреть, – ставит кружку на блюдце.

      – Или ведомым, – пожимает плечами Ноа.

      – Или лидером, – парирует Йен. – И, кажется, мы начинаем разжигать латентный спор, – усмехается он, наблюдая, как Ноа падает рядом с ним на небольшой барный табурет.

      – А ты не такой плохой мужик, как я всегда думал, – отзеркаливает эмоцию Йена Филлипс. – Тугой немного, но эти три месяца я тебя потерплю.

      – Ты напоминаешь мне Зазу из «Короля Льва», – дёргает уголком губы Йен, прежде чем снова отпить.

      Ноа в его глазах вырисовывался таким же пернатым жизнерадостным бакланом, которого хлебом не корми – только дай пошутить.

      – Это с чего это я тукан? – якобы возмущённо приподнимает брови светловолосый.

      – А эта танцовщица… – Но Йен не намерен отвечать на вопрос бармена, он переводит тему, как всегда это делает.

      – Зои, – тут же поправляет его Филлипс.

      – Кхм… да. Зои. Что она тут делает? У неё действительно хорошие данные.

      – Ну, это её история. И я не в праве рассказывать, – пожимает плечами Ноа.

      Йен едва усмехается, прокручивая кружку в длинных пальцах.

      – А, что? Она