Стихи. Воспоминания об Арсении Тарковском, Марке Рихтермане. Александр Радковский

это было, было, было

      Всего семь лет тому назад;

      Отвороти свой скорбный взгляд

      От строк, где чёрная закладка:

      Я верю – нас спасёт оглядка

      Внезапная наискосок

      Через поля на тот лесок,

      Наискосок, через задворки —

      На лес за речкой на пригорке…

      Там нынче дерева стоят

      В рубахах огненных до пят.

      1978

      «Послушай…»

      В. И.

      Послушай…

      и прости, что говорю так тихо,

      Что мало говорю, что редко говорю…

      Семь дней работает небесная ткачиха,

      И нити белые скользят по октябрю.

      Какая нить – уток? Какая нить – основа?

      Не ведаю: я слаб в небесном ремесле…

      Я грею, как птенца, своим дыханьем слово,

      С тобою рядом встав на стынущей земле.

      Течёт, как полотно, заснеженное поле,

      Течёт у наших ног, течёт по-над тропой…

      Возьми из рук моих птенца давнишней боли,

      Птенца моей вины пред прошлым и тобой.

      Возьми его, возьми вот здесь, на повороте,

      Где мы с тобой стоим плечом к плечу теперь.

      Губами ощути комочек тёплой плоти

      И в эту теплоту – молю – поверь, поверь!

      Ткачиха ткёт и ткёт по чьей-то хладной блажи,

      Метёт, метёт, метёт – и не видать конца…

      О, сколько в небесах мертвящей белой пряжи!

      …Возьми, возьми, возьми из рук моих птенца…

      1978

      «Затем мы оказались в феврале…»

      Затем мы оказались в феврале —

      В прозрачном, но и в призрачном тепле,

      Под сенью трёх берёз заиндевелых,

      Среди сугробов голубых и белых…

      Да, был февраль… И было воскресенье.

      И прихожане к храму Вознесенья

      Неспешно проходили мимо нас.

      Звон колокольный, словно пламень, гас,

      Но разгорался неба пламень синий

      И чисто шелестел, как над пустыней.

      Снежинка, проскользнув между ветвей,

      Текла слезинкой по щеке твоей…

      Да, был февраль…

      За что же столько боли?

      И снег – не снег, а мотылёчки моли

      От ветхих отрываются небес

      И падают на оголённый лес…

      Тьма мотыльков…

      (Нам не видать друг друга…)

      И ветхая, дырявая дерюга…

      1979

      «Покорми воробьёв…»

      Покорми воробьёв…

      Накроши им хорошего хлеба

      На холодный асфальт, где скрипит под подошвой листва…

      Я люблю этих птиц, не видавших далёкого неба,

      Не умеющих жить, говорящих простые слова.

      Покорми воробьёв… Пусть клюют лихорадочно крошки

      И из луночек кротко водицу студёную пьют.

      Я люблю этих птиц, не умеющих жить понарошку,

      Их простые слова, их пронизанный ветром уют.

      Их гоняют свистки… В них швыряют со злобой камнями.

      Вот кровинка сверкнула на слабом, повисшем крыле…

      Я люблю этих птиц, что всегда и во всём вместе