Новеллы горной тайги. Алекс Т.

однако…

      – «Что тебе снится, крейсер ‘‘Аврора’’?» – шепотом напел Тракторист некогда известную песню.

      Возникла идея проверить, может ли человек (он же Эльф) есть макароны и употреблять коньяк, не просыпаясь.

      – С чего начнем?

      – С коньяка, конечно.

      Эльф цепко держал кружку, и Тракторист, ловко манипулируя рукой Эльфа, подвел ему емкость ко рту. Эльф сонно пошевелил губами и, прежде чем сделать глоток, негромко, но отчетливо сказал:

      – Я не сплю…

      – Вот и не спи, – согласился Пилот, поднося ему вилку с макаронами.

      – Угу… – промычал Эльф, пережевывая продукт.

      Пилот пришел к выводу, что Эльф находится в некоем третьем агрегатном состоянии, которое позволяет есть и пить, а прочие функции мозга отключает.

      Когда поели сами и накормили Эльфа, сил едва хватило надуть матрасы. Навигатор сообщил: четыре часа утра. Могло быть и хуже… или позже.

      Пилот погрузился в сон не так быстро, как ожидал. Пару раз приподнялся на локте, переворачиваясь с боку на бок… Потом вышел из шатра и побрел сквозь деревья наверх, на плато.

      Продвигался быстро, удивляясь своему ночному зрению. Никогда он так ясно не видел в плотной темноте! Воистину запредельная усталость творит чудеса, раскрывая запредельные возможности… И совсем не холодно. На нем только флиска, и она сухая, хотя моросит зябкий навязчивый дождь.

      Вскоре Пилот уже стоял на плато: «И откуда такое проворство! На квадрике быстрее не подняться…» Оглядевшись, в несколько решительных шагов Пилот добрался до корявых березок, где они давеча отступили перед медведем.

      Медведь дремал – дышал тяжело, ровно. Пахло мокрой шерстью. Пилот стремительно оседлал медведя и ухватил за круглое, мохнатое и очень тугое ухо. Прокричал в его глубину:

      – Значит, решил, что ты здесь, на плато, хозяин!?

      Медведь подскочил, словно его в нос ужалила пчела. Прорычал в ответ:

      – Ты ли чё ли в хозяева метишь!?

      Пилот скатился в мокрую траву. Вскочил на ноги. А медведь ревел:

      – Ишь, повадились сюда!

      Пилот счел за благо перевести диалог в конструктивное русло:

      – Ну, я в хозяева не лезу. Я здесь за другим…

      – За каким еще другим? Других здесь нет, я всех прогнал!

      – Цели у меня другие. Здесь духи обитают – они меня приняли и говорят со мной. Еще энергия древних гор притягивает. И, похоже, не только меня. «Наблюдатели» тут частенько появляются.

      – А-р-р… – уже миролюбиво прорычал медведь. – Так ты из этих, как бишь их… искателей. А чё тогда карабином тряс?

      – Мы зверей не стреляем.

      – Понял я, что не стреляете. Мог не доставать. Хотел бы вас завалить, ты б пальнуть не успел.

      Пилот не стал разубеждать медведя, спросил, меняя тему:

      – Скажи, отчего на плато почти всегда плохая погода? Много лет ездим, и только раз было тепло и сухо. Однажды в июле встали лагерем в долине у истока То́шемки. Два дня благодать была, а на третью ночь такое началось – еле палатки удержали. И больше