Новеллы горной тайги. Алекс Т.

небытия. Кстати, я оставляю свою смерть везде, где побывал в форме замершей энергии. Для тебя это означает, что я никогда сюда не вернусь.

      – Никогда – это по меркам Вселенной никогда? Или по человеческим? – уточнил Пилот.

      – Ну да… – как-то нехотя ответил Вежедь. – Просто не успею.

      – То есть нам тут осталось не слишком долго?

      – В ваших исчислениях, в общем-то, еще прилично. А для меня – не срок.

      Пилот решил не сверять часы, чтоб оставаться счастливым. Спросил:

      – Значит, ты все-таки тосковал?

      – Знаешь, потянуло меня к моей звезде. А зависеть от нее не хочу. Вот и одолели меня внутренние метания. Беспокойный стал.

      – Что-то вроде любви? – поддержал Пилот. – Эмоции, привязанности, стало быть, не чужды?

      – Слушай, ваш вид столько любви и прочих эмоций излил во Вселенную, что теперь и нас – разумных – накрывает! – с укоризной и даже горячностью воскликнул Вежедь.

      – У вас своих не было? Нашими пользуетесь?

      – Вот ты и открыл свое предназначение.

      – А то я не знал!

      – Мы даже стали делить себя по полам.

      – Ого – каламбур! Ты, уважаемый дух, делаешь успехи.

      – Правда? У меня появилось чувство юмора?

      – Ну-у… Пока нет… – Пилот чуть замялся и заверил: – Но скоро появится. Жди.

      – Скорее бы, а то интересно, что это такое. Никак не получается его достать из Эфира. И не пойму я – эмоция оно или нет.

      Пилот усмехнулся:

      – Зато мне стало ясно, как получились Золотые Бабы и Мужики. А Золотые Дети есть?

      – А вот это, уж поверь, народные байки. Сплетни называются.

      – А вы обманывать умеете? – вдруг спросил Пилот.

      – Зачем? Обманывают сильных, а вы – слабые.

      – Попросить тебя хочу…

      – Так я не шаман и не Дед Мороз.

      – Ну, если сможешь, а?

      – Так что надо?

      – Чтобы на плато погоды были хорошие. А зимой снега побольше. А то на снегоходе по камням, знаешь, не айс… в смысле безрадостно.

      – Ветер гремит, ветер плачет! Здесь редко будет иначе… – продекламировал дух Вежедь. – По мне он, кстати, плачет. Потому и не будет иначе.

      Медленно угасал фонарик. Истаивал медведь. Больше Пилот ничего не услышал. Незаметно умолкли духи горной тайги. Густая мягкая тьма спеленала Пилота…

      Зеркальный дух, как рыба, уходящая в глубину, оставил в ночном небе пару коротких мерцаний. И сразу поднялся, зашелестел в кронах холодный ветер…

      …Утром Пилот сидел за кашей квелый, потерянный. Эльф участливо спросил:

      – Опять к медведю ходил?

      – Не-а… Он сам заявился, – вяло ответил Пилот. – И знаешь, хорошо мы с ним поговорили…

      Интернат «Судьбе навстречу»

      Пилот окинул тревожным взглядом болото, отделявшее его и его квадроцикл от брода через реку Ялпынг-Я. Там, за рекой, неблизкий путь до скромной деревенской цивилизации – почти 80 км. И на этом пути еще семь рек и пара болот. Имена рек Пилот складывал в скороговорку:

      – А́нчуг,