Между прочим. Валерий Столыпин

продолжалась месяца два. Влюблённые удивительным образом распространяют вокруг себя некую таинственную субстанцию, возбуждающую каждого, кто созрел, кто готов к испытанию сладким наркозом.

      Ещё вчера тебя не замечали, а сегодня, когда ты прошлась с плечистым красавцем под руку, когда глаза озарились сиянием энергии любви, а невзрачный снаружи бутон под действием витаминов счастья превратился в  прекрасный цветок, каждому хочется вдохнуть толику изысканного аромата душистых волос прелестницы, отведать капельку волшебного нектара из аппетитных девственных уст.

      Так случилось и в этот раз. Вокруг девочки кружили возбуждённые шмели и пчёлы мужского пола, появился выбор.

      Она увлеклась. Увы, не им.

      Разочарование было жестоким уроком.

      Мальчишка выжил, но инъекция предательства породила защитную реакцию в виде жёсткого подросткового цинизма.

      – Нечего было церемониться, – советовали отверженному влюблённому “опытные” товарищи по команде, которым застенчивый воздыхатель в порыве наивного откровения поведал причину нервного срыва, – забей! Девчонок надо приручать сексом. Попробуй – увидишь.

      Илья советом воспользовался.

      Хрупкую фарфоровую малышку, Риточку Милютину подросток заинтриговал показной взрослостью и тем, что на нём всё ещё лежала печать отверженного влюблённого, которого девочке хотелось приласкать, пожалеть. Так действует прививаемый с пелёнок материнский инстинкт.

      Конечно, ей было рано участвовать в слишком непристойных для нежного возраста  экспериментах, но если это необходимо для счастья – малышка готова на любые жертвы. Разве можно не доверять любимому?

      Медовый сезон продолжался до конца учебного года.

      Летом родители девочки переехали на новое место жительства, слишком далеко, чтобы можно было встречаться.

      Влюблённые рыдали, сливаясь в последнем экстазе. Илья хотел сбежать вместе с подружкой, но был не настолько простаком, чтобы понять – не стоит пускаться во все тяжкие… даже во имя страстной любви.

      Они переписывались и перезванивались всё лето. Мальчишка страдал.

      Новый учебный год принёс новые события, новые знакомства. Илья в смысле интимной физиологии превратился в мужчину. Теперь ему, познавшему взрослые наслаждения, требовалась интимная разрядка.

      Новая возлюбленная – подружка Риточки, Вера Соколова, предложила себя сама.

      – Забродин, – шептала она, пригласив Илью на танец, – неужели ты не видишь, что я влюблена?

      – Докажи, – цинично потребовал юнец.

      – Скажи, как.

      – Разве сама не догадываешься?

      – А ты, ты меня любишь?

      – Ты мне нравишься.

      – Можно, я подумаю?

      У мамы была своя квартира – отступные при  разводе от Берковичей, у папы – своя. В ней никто не жил, но там было всё – холодильник, телевизор, диван. Не сказать, что про этот уголок забыли,