Тропой мужества. Владислав Стрелков

стояли в ступоре. Маргелов плюхнулся рядом, схватил голову Паши и положил ее на свои колени.

      – Окно открой!

      – Эпилепсия? – раскрывая фрамуги, спросил Сергей.

      – С чего бы, хотя… не знаю. У Паши такой букет болезней…

      Свешников перестал вздрагивать, замычал и начал шарить руками по животу, затем открыл глаза и выдавил:

      – Я… он… где я?

      – В лаборатории. Что случилось, Паш? Сон плохой приснился?

      Тот, тяжело дыша, ответил не сразу, но друзья не ожидали такого:

      – Мужики, меня только что убили.

      Жуков и Маргелов переглянулись.

      – Ну, это бывает, – наконец произнес Вася. – Кошмары и мне снятся иногда. Скажи, Серег…

      – Ага, такое приснится, Хичкок отдыхает!

      – Нет, ребят, это был не сон. Я не знаю, как, но мое сознание вдруг оказалось в чужом теле и… – Паша немного задумался, – и там была война. Тот парень, в кого я попал, был тяжело ранен. В живот. Он… он…

      Глаза у Свешникова расширились.

      – Он гранатой себя подорвал! – выпалил Паша. – Там немцы, ребята. Там… там…

      Сергей и Вася опять переглянулись. Рука у Жукова потянулась было к голове, чтобы у виска покрутить, но он передумал и так все понятно – профессор перетрудился. Неделю от аппарата не отходил.

      – И что немцы?

      – Убиты, наверное…

      – Конечно, убиты! – тут же согласился Сергей. – Лет так семьдесят пять назад. Отдохнуть тебе надо, Паша. Отдохнуть.

      – Но…

      – Никаких «но»! – Маргелов поднял Свешникова и с помощью Жукова усадил Павла в кресло. – Ты посиди, а мы поработаем.

      – Вы мне не верите… – поник Павел.

      – А ты думал! Приснилось это тебе от переутомления и прочих нагрузок.

      Жуков сел за монитор и начал кликать по настройкам.

      – Так, где тут… Паша, ты сохранение снимков не включил!

      – Как не включил?! – возмутился Свешников. – Я пятьсот раз, наверно, проверил.

      – Проверил он, – проворчал Сергей. – Папка-то пустая.

      – Ладно, Серег, запускай программу, – и Маргелов улегся на кушетку.

      – Опыт номер два! – сообщил Жуков. – Сохранение снимков включено. Обследуется Василий Маргелов!

      – Поехали! – гаркнул Вася и… потерял сознание.

* * *

      – Вперед помалу! – голос командира прозвучал в ТПУ чисто, без привычного треска.

      Где-то впереди грохотало, и звук канонады быстро приближался. Т-26 вползал в пролесок, подминая молодые березки.

      – Танки, – спокойно сказал лейтенант. – Бронебойный!

      Немцы открыли огонь по появившимся советским танкам. Сквозь молодую поросль видно, как вспухают черные кусты разрывов. Вырвавшийся вперед Т-26 окутался дымом и замер.

      – Авдеева подбили, – сквозь зубы процедил командир, но экипаж услышал. На удивление, ТПУ сегодня работал без хрипа.

      – Бронебойный! – и тут же: – Короткая!

      Танк остановился и через пару секунд выстрелил. Николай приник к смотровому прибору, но ничего рассмотреть не смог – дым