Тропой мужества. Владислав Стрелков

ткнул он в точку на карте, потом провел им до деревни.

      – Хреново, – высказался старшина. – Теперь как, товарищ командир?

      Лейтенант растерянно молчал.

      – Тебя Андрей вроде зовут? – спросил паренька Воронин. – Ты, пострел, сам как сюда пробрался?

      – Так па ускрайку, – махнул тот рукой, – лесам ды берагам ды па кустах.

      – А нас провести сможешь?

      – Ни, – замотал паренек белобрысой головой, – там ужо германци. Дакладна кажу!

      – Куда провести?! – вскинулся лейтенант. – Приказа на отход не было!

      – Приказа не было, – согласился Якушев. – Но нас осталось три десятка. А патронов на двадцать минут боя. Гранат вообще нет. Там, – и сержант показал на запад, – на нас до полка прет. Ляжем тут все. А потом немцы в тыл дивизии ударят. Если уходить, то вместе. Прорываться. Кто-нибудь до наших дойдет. Так шансов больше.

      Лейтенант не ответил. Сержант приподнялся и заглянул за бруствер. Танки по-прежнему стояли у опушки. Вражеской пехоты не наблюдалось. Обстрел прекратился.

      – Что-то затеяли…

      Пулеметная очередь грянула неожиданно. Бил трофей на правом фланге, и похоже, в сторону поля.

      – Немцы!

      – К бою! – крикнули одновременно лейтенант и старшина.

      Перебежками, меж разрушенных хат и сараев, бойцы кинулись к восточному склону.

      – Как хреново-то, – хрипел на бегу старшина, – там у нас даже стрелковых ячеек нет, только часть окопа слева…

      Добежали до чудом уцелевшего хлева на восточной околице. Выглянули. Немцы шли от леса.

      – До роты, – сказал лейтенант и еще больше побледнел.

      Якушев тоже внимательно осмотрел атакующего врага.

      – Два взвода, – уточнил он. – Тоже не сахар. Хреново то, что у них до восьми пулеметов может быть.

      Солидно заработал «дегтярев», следом открыл огонь второй трофейный MG. Захлопали трехлинейки бойцов, рассредоточившихся по разрушенным домам и сараям.

      Степан стрелял, считая каждый патрон. Мазать нельзя. Боеприпасов осталось ничтожно мало. И он не ма зал.

      От леса ударили немецкие пулеметы. По срубу часто забарабанило, перемалывая древесину в труху. Убило бойца слева. Вскрикнул старшина. Он отполз и начал заматывать раненую ногу.

      «Дегтярев» перенес огонь на опушку, стараясь погасить вражеские пулеметы, а трофейные продолжали работать по полю. Наконец немцы не выдержали и залегли. Потом начали отползать, оттаскивая раненых, а на поле осталось десятка два неподвижных тел.

      – Вроде отбились, – пробормотал Воронин.

      – Ты как? – спросил его Степан.

      – Терпимо. Но теперь не ходок я. Сейчас «дегтярева» заберу. Больше проку от меня будет. Что там немцы?

      – Отошли.

      Якушев осторожно выглянул и принялся наблюдать.

      – Сержант, а откуда тебе известно, что у немцев восемь пулеметов? – спросил лейтенант.

      – По штату у них во взводе четыре ручника, – ответил сержант, и тут он заметил шевеление в глубине леса.

      – Товарищ командир, там справа, у опушки…

      Лейтенант