Свой Кобзон. Евгений Додолев

В качестве развернутого постскриптума воспроизведу интервью, которое записал с Кобзоном еще до развала СССР

      Есть такая порода людей. На Западе их называют «Self-made man». Человек, сам себя создавший. К этой нечастой, крутой разновидности – отношение неоднозначное. Особенно со стороны других, себя не продвигающих. Знал лично немногих. Илья Глазунов, Юлиан Семенов…

      Иосиф Кобзон, по-моему, тоже вписывается в эту категорию.

      Ведь тоже легенда.

      Его имя сопряжено с разномастными фактоидами. (Это такие факты, которые общеизвестны как бы. Но доказательств нет). Про Кобзона дружно говорят, что он, конечно же, связан с мафией. Много чего говорят. И, между прочим, зачастую – правду.

      Во всяком случае, Иосиф Давидович производит впечатление человека со связями. С разными.

      Гусарская тема советской эстрады

      – Почему вы столь активно занимались похоронами Талькова?

      – Я никогда с Тальковым не был дружен. Я дважды всего (за всю жизнь) выступал в концертах, где он принимал участие. Но меня взволновало (как коллегу) то, что раздался этот выстрел. Я к нему относился с симпатией. Ко мне обратился директор центра (раньше он был по фамилии Гольберг, сейчас он Смирнов): попросил организовать захоронение.

      Я проторчал пол-дня у Руцкого. Потом – заседание правительства Москвы, нельзя было вытащить Лужкова. И когда оно закончилось, я бросился к Лужкову.

      И я добился чтобы он подписал разрешение захоронить Талькова на Ваганьково (хотя говорили: «Максимум – филиал Новодевичьего». Так называется Новокунцевское кладбище). Поехал туда, на Ваганьково, выбирать ему последнее пристанище.

      Тальков.

      Попросил, чтобы рядом с Левой Яшиным и с этими тремя героями Августа. Ребятами, которые погибли во время переворота. Я попросил чтобы рядом с ними похоронили Талькова. Мне сказали, что на этом месте нельзя хоронить. Там всего пять человек похоронено: Лев Яшин, трое героев и Беляков (это бывший первый зампред Моссовета).

      Я вернулся к Лужкову. И он сказал: «Где хочешь, там и хорони». Напишите – участок 27, прошу я. Он написал. Говорит: «Все?». Все. Захоронил, заказал поминки в «Северном луче». И пришел на панихиду.

      Я просто произнес речь. Не о друге, а просто как о коллеге, который трагически ушел из жизни. Сказал, что это беда личностная, с одной стороны, с другой – нашего общества. Когда в артиста стреляют на сцене. Это все равно, что священника в храме. Я сказал эти слова.

      Юрий Лужков + Елена Батурина.

      И вот впоследствии выступил один из участников презентации «Профи-91» в прессе (Карен Кавалерьян, молодежный поэт, пишет тексты, не стихи, а тексты.):

      «Я очень рад видеть себя в числе лауреатов на „Профи-91“, который возглавляет бывший идеолог той эстрады, которая нас никогда не принимала. И теперь он нам вручает призы! Это Кобзон, который позволяет себе ходить на панихиду к Талькову».

      Ему задают вопрос:

      «А как вы думаете: для чего ему (Кобзону) это нужно?»

      Он