Свой Кобзон. Евгений Додолев

к самым популярным. Но я не могу сказать, что Киркоров на сегодняшний день сдал позиции, вот его называют королем, так он и есть король, я не знаю артистов на эстраде лучше Киркорова.

      У нас есть артисты потрясающие совершенно.

      Мы говорим о Примадонне Пугачевой. Но как не говорить, скажем, одновременно о Софии Михайловне Ротару?

      То же самое, Лена Ваенга и Стас Михайлов самые популярные и самые высоко оплачиваемые артисты.

      Однако этот вопрос, вопрос этический, нужно задавать и им. И Стасу, и Лене. Их любит народ.

      Вот вы знаете, я вам говорил, когда мы общались с публикой, не мы говорили о том, что мы работаем над законом о запрете исполнения песен под фонограмму.

      Карел Готт + ИД. Фото из архива Н. Кобзон.

      Одна женщина мне сказала очень интересную вещь:

      «Да что вы пристали к артистам. Вот я люблю этого артиста, и мне плевать, под фонограмму он выступает или нет. Я слышу его голос и смотрю на него, вижу его лицо. Все, мне больше ничего не надо. Оставьте его в покое. Пусть он поет, как хочет».

      НЕ ПРО АНТИСЕМИТИЗМ

      – Вот ситуацию нынешнюю и ситуацию в Советском Союзе сравним. Много говорят про социальные риски. Карьеру легче было делать…

      – В Советском Союзе. Вне всякого обсуждения.

      – А как же, ну, вот самая известная история. Вам же придумали псевдоним. Вы сказали, что у вас есть имя, фамилия, и вы всегда будете выступать, как Иосиф Кобзон. Было же такое в Советском Союзе. Ну, сейчас же все-таки, наверное, с антисемитизмом, мне кажется, покончено. Нет?

      – Если вы берете какие-то национальные мотивы, это, ха-ха, один разговор. Я никогда не буду говорить, что в Советском Союзе не было ощущения антисемитизма. Никогда не скажу.

      Я всегда гордился тем, что я честно смотрел людям в глаза.

      Когда меня в 1959-м году на концерте в Колонном зале Аркадий Островский представил «Юрий Златов», я долго не выходил. Но, когда он меня вытащил на сцену, и я спел, я говорю: «Аркадий Ильич, вы, наверное, забыли, меня зовут Иосиф».

      Он говорит, ничего я не забывал, я тебе придумал псевдоним. Я говорю, а кто вас просил? А ты что, хочешь быть известным артистом Иосиф Кобзон? Я говорю, я не хочу быть известным артистом. Я хочу быть просто артистом.

      Он говорит, ты думаешь, что я Аркадий? Я Авраам Островский. Я говорю, ну, очень хорошо. Вы хотите быть Аркадием, а я хочу Иосифом. Мама мне моя дала имя и фамилию. Я не буду ничего менять.

      Ну, как хочешь, отвечает он, никогда не станешь известным артистом.

      – В современных условиях такое ведь, мне кажется, невозможно.

      – Невозможно. Сейчас, пожалуйста, и Розенбаум у нас звучит. И сейчас псевдонимы берут, и, скажем, короткую фамилию. И Григорий Лепс, там, и другие.

      – Ну, у него просто очень длинная грузинская фамилия Лепсверидзе, поэтому он, я так понимаю….

      – Ну, он взял короткую. Он ее обкоротил. Стал Григорий Лепс для, так сказать, краткости.

      – Он будет выступать на вашем мега концерте?

      – Будет.

      – Вот