Свой Кобзон. Евгений Додолев

ухожу с эстрады, все, вы меня больше не услышите.

      – Вы знаете, мне хотелось не обманывать ни журналистов, ни окружающих меня людей, ни телезрителей. Мне не хотелось их обманывать. Я действительно хотел закончить свою гастрольную концертную деятельность. Тем более, что это заявление сделано было 11 сентября 1997 года, а 17 сентября меня избрали депутатом Государственной Думы. Я решил себя посвятить общественно-политической работе, творческой работе, преподавательской работе.

      Но так получилось, что меня пригласил кто-то из композиторов. Ну, говорит, в моем-то шоу можно, это не твой сольный концерт, так что спой в моем концерте. И пошло…

      Это наркотик уже. Это, когда выходишь на аудиторию, чувствуешь эту энергетику, выходишь на эту борьбу.

      Ну, вот хочется еще раз и еще раз сказать, что я не зря эти годы прожил.

      – Я когда вижу вас на сцене, думаю про себя: если бы Кобзону не платили бы, он все равно бы выходил.

      – Абсолютно.

      – Более того, он сам бы приплачивал.

      – Когда я стал петь по два, по три сольных концерта в день, мне говорили, ну, что же такая жажда зарабатывать денег. Они не понимали.

      Тогда еще было такое понятие, которое со временем исчезло – шефские концерты. Бесплатные концерты, о которых вы говорите.

      – Это вы о детских учреждениях, да?

      – Не только, они для студенчества, они для воинов, они для кого угодно. Шефские, бесплатные концерты.

      Но удовольствие мы получали от того, что мы общались бесплатно. Вот просто приходили попеть, пообщаться.

      – Я помню, ездил с вами (и с Ильей Глазуновым, и Отаром Квантришвили) в начале 90-х в какой-то детский дом.

      – Не в какой-то. Детский дом в Ясной поляне. Это школьный детский дом. А второй, дошкольный детский дом, в Туле. Я привозил не только Глазунова. Туда приезжали очень многие мои друзья. И Рошаль приезжал туда. И спортсмены туда приезжали, да. И поэты. И композиторы.

      Приезжали каждый год и продолжаем приезжать по сей день. Мои дети эти, из Ясной поляны, из Тулы каждый год они отдыхают в Анапе.

      – Вы это организовываете?

      – Конечно. Мне задают иногда вопрос, а почему Тула, почему Ясная поляна, что вас связывает. Ничего не связывает. Просто так вот. Почему один человек женился на этой женщине и не той. Да потому что вот флюиды какие-то, чувства их сблизили.

      Почему? Я был в Туле на гастролях. Пришли ко мне дети. И пригласили в свой детский дом в Ясную поляну. Я поехал. И вот наша дружба началась и по сей день продолжается.

      Это трудно объяснить.

      «Песня остается с человеком»

      – Скажите, а как вы переносите оговоры, которые возникают в прессе? Как только человек становится известным, так пишут удивительное. Вот трагедия «Норд Ост» случилась. И все помнят, что вы пошли, спасли людей. И вот я читаю: Кобзон это сделал за деньги; ему заплатили, чтобы он вывел конкретно этих людей. Вот, как вы вообще относитесь к этому? Почему вы не подаете в суд, в конце концов?

      – Ну,