Слепые идут в Ад. Анджей Бодун

ордена? На Мальте?

      – Я сейчас с ним поговорю. И не мешайте мне! – отрезал Эйб.

      Мы спускались по крутой узкой лестнице. Казалось, она вела к центру Земли. На каждом повороте нас встречал часовой, над его головой тускло чадил факел.

      – Вот здесь.

      Замок лязгнул. Сэр Оливер отступил на шаг, пропуская нас вперед. Согнувшись в три погибели, мы вошли в низкую дверь. Подземелье со сводчатым потолком походило на погреб в доме моей бабушки Цюрихе. Вошедший с нами стражник воткнул в кольцо на стене еще один факел, и стало светлее.

      Кто-то зашевелился в углу, громыхнула цепь.

      – Это он. – в голосе сэра Оливера зазвучали презрение и ненависть. – С тобой хочет говорить мессир Эгберт, собака. – обратился он к узнику. – И если ты опять начнешь валять дурака, то, клянусь Богом…

      Эйб остановил его жестом.

      – Пусть подойдет.

      Я увидел, как от стены отделилась сгорбленная фигура и шагнула к нам. Человек был измучен. Человек был разбит. Его глаза запали, и взгляд блуждал…

      – Кажется, вы перестарались, сэр Оливер, – тихо сказал Эйб.

      Секретарь пожал плечами.

      – Мессир д'Юрфе, – обратился Шлиссенджер к несчастному. – Сейчас вам никто не в силах помочь, кроме Бога. Просите его, и он не отвернется от вас, как вы отвернулись от него.

      – Я не знал… – сдавленно простонал рыцарь.

      – Неправда. – тихо, но твердо возразил Эйб. – Вы просто не думали, что зайдете так далеко. Смирение надоедает, правда?

      – Чего вы хотите от меня? – прошептал мессир Робер, опустив глаза.

      – Место! Место, где вы бывали на черных мессах!? – спокойный голос Шлиссенджера перешел в крик. – Ну?!

      – Я был там всего один раз. – д'Юрфе в отчаянии затряс головой. – Я… Я не могу! Они держат меня.

      – Бред! Соберитесь! Вы сильнее их. – Эйб сверлил его взглядом. – Вы же смогли уйти оттуда. Я вам помогу. Принесите карту! – бросил он нам.

      Через несколько минут карта острова была перед ним.

      – Я буду водить по ней вашей рукой, – обратился Эйб к узнику. – Там, где ничего нет, не делайте никаких движений. Расслабьте кисть. Когда я попаду на правильное направление, попытайтесь мне это показать. Ну хоть как-нибудь!

      Мессир д'Юрфе кивнул.

      Старинная карта на желтоватой арабской бомбицине была до вольно большой, и Эйб безнадежно возил по ней рукой д'Юрфе с четверть часа. На лице узника не отражалось ничего, кроме горького разочарования. Но вот его ладонь, движимая Шлиссенджером, наползла на западное побережье. Марфа Риджи, Меллиеха, Мгарр – незнакомые мне названия скользили между безвольно разжатыми пальцами д'Юрфе. Как вдруг по лицу рыцаря пробежала тень, оно исказилось гримасой ужаса и бессильного гнева, локоть задергался. Он явно пытался указать Эйбу пальцем какую-то точку на карте, но не мог. Кисть целиком не слушалась его.

      – Что они со мной делают! – воскликнул мессир Робер. – Лучше бы я отрубил себе руку, которая меня не слушается!

      – Все, все! Достаточно! – Шлиссенджер