Рожденный в ГСВГ. Евгений Келпш

дискотека получилась в масштабе страны и на многие годы.

      ЧАЭС после аварии.

      Посовещались в «Спецатоме», специалисты этой организации участвовали в формировании тактико-технических требований к комплексу «Модуль», поехали назад, в Чернобыль. Там снова совещание, энергетикам очень нужна была дистанционно управляемая инженерная техника и личный состав для рекультивации территории. В помпезной столовой отобедали традиционным борщом и огромными стейками из лосятины. О происхождении последней думать не хотелось. К вечеру вернулись в Киев, Отец спешил на поезд в Москву, я отбыл в бригаду. На душе было муторно и болела голова, белки глаз покраснели.

      Повезло застать нашего самогонного гения Борю Мазурёнка на месте, он, посмотрев на меня, только головой покачал и молча вынул из шкафа литровую бутыль. После 300-т граммов 60-ти градусной хлебной отпустило. А Отец был на ЧАЭС с первых дней катастрофы, это под его руководством строили саркофаг, знаменитые снимки четвертого блока, сделанные с вертолёта, хранятся у нас дома в оригинале, в этом вертолёте Отец облетал станцию. Чернобыль догнал его уже в 2000-м году. Он сгорел менее, чем за год, Царство ему Небесное и Вечная Память.

      А служба, между тем, продолжалась. После осеннего приказа и демобилизации отслуживших воинов, в роте стало совсем пустынно, товарищ «Вакант» стал самым массовым персонажем в ротной ШДК. Бойцам приходилось отдуваться за себя и пару-тройку «тех парней», возникли сложности с суточным нарядом, если дневальных меняли регулярно, то сержантам – дежурным приходилось иногда нести службу по двое суток подряд.

      Вот в такое напряжённое время, в воскресный день, бдел я в качестве ответственного по батальону. И тут случился грандиозный «кипиш» – нежданно – негаданно в батальон «свалился» этап молодых специалистов из учебной части 67665 в Тапа. Мне следовало их разместить, накормить, а в понедельник за ними должны были приехать «покупатели» со всех частей Киевского Краснознаменного Военного Округа. Пока суть да дело, рассадил их в актовом зале батальона. Сопровождающий капитан вручил мне списки личного состава, сопроводительные документы, и был таков.

      Я доложил комбату, он долго и виртуозно говорил по-французски и вскорости бодренько прибыл в батальон. Вызвали интендантов, подготовили для бойцов то самое спальное помещение, где незадолго до этого холостяковали мы, вновь прибывшие офицеры. Я спросил Кунцевича, есть ли разнарядка на наш батальон? «Да бес его знает, должна быть», – обнадёжил меня гвардии майор. Убедившись, что воины будут накормлены и спать уложены, комбат удалился домой, строго-настрого наказав мне от молодых не отходить, дабы никаких неуставных пакостей не допустить.

      Сводив детишек в столовую, снова рассадил их в актовом зале, сам уселся за столом на сцене и задумчиво уставился в зал. Механики-водители, бульдозеристы, экскаваторщики…