Страшная граница 2000. Вторая часть. Петр Илюшкин

понравится злобный рёв грубой толстой гестаповки?

      Вот и решил я бежать. Совместно с Оксаной.

      Побег не удался.

      И вот оно, спасение! Мама, милая мама!

      Целую неделю она ночевала на крыше пристройки. И ждала удачного момента для моего похищения.

      И вот момент настал!

      Раздался скрежет выдернутых с корнем петель замка. И свобода нас радостно приняла у входа!

      Мама присела и обняла нас с Оксанкой.

      Свобода!

      – Попались, бл..ди! – раздался злобный рык, и гигантская туша домомучительницы раздавила кусты. – Всё, мамаша, тюрьма тебе, бл..дь!

      За широкой спиной гестаповки прятались маленькие предатели-соглядатаи, которые и выдали героический рейд моей мамы.

      По счастью, тюрьма по маме не успела всплакнуть.

      Директор детдома благоразумно решил, что шум и привлечение внимания к его скромному сиротскому заведению совсем ни к чему.

      Меня, как склонному к побегу, отправили в какую-то дальнюю тьмутаракань. Там я дорос до первого класса школы.

      Жуть, но мальчишкам-первоклашкам надевали позорные чулки с прищепками. И мы были похожи на девочек из 20-х годов. Тьфу, позорище!

      Еще через год меня реабилитировали, переведя в волгоградский детдом.

      Ага! Так могет быть, город Волгоград – моя Батькивщина и Фатерланд?

      А что? Кроме обычных злых пацанячьих драк, в городе-герое на Волге имелись другие развлечения. И связаны они были с жестоким кровопролитным Сталинградским сражением.

      Тогда, всего-то 30 лет назад, город плавился от массированных ковровых бомбардировок. Тысячи фашистских «Юнкерсов» и «Хейнкелей» сбросили тонны мощных бомб.

      Горящая нефть разбомбленных нефтехранилищ подожгла Волгу! Корабли и катера десятками шли на дно, вместе с оружием и боеприпасами.

      Вот эти боеприпасы весеннее половодье и выносило к обрывистым берегам Волги все тридцать послевоенных лет.

      Ну а пацаны каждую весну лазали по берегу и собирали смертоносный урожай.

      Мой первый бой

      Мы тоже присоединились к поискам и раскопкам. Покидали детдом на воскресенье. Рылись по обрывам да в прибрежном песке.

      Урожай был очень богат! Пулемёты и автоматы мы, конечно, не брали. А вот ржавые пистолеты разбирали, тщательно чистили и подбирали подходящие патроны.

      Благо, патронов мы набирали целые кучи. А потом выменивали друг у друга. Немецкие на русские, причём целыми обоймами и даже автоматными магазинами.

      Ну а впридачу дарили миномётные мины, вполне пригодные.

      Расчищая окопы и траншеи, мы невольно изучали военное искусство – фортификацию, инженерное оборудование позиций.

      Однажды, подойдя к самому краю обрыва, мы почувствовали движение земли. И вовремя отпрыгнули.

      Кусок обрыва зашевелился, как живой. И медленно стал уползать вниз, в неистово ревущую Волгу.

      – Пацаны! В обрыве что-то есть! Доски! Может, гробы? – крикнул Леха Переделкин, обежав уехавший склон.

      Точно! Какая-то заманчивая добыча! Но как