Русланиада. Владислава Николаева

прав, пожалуй, – неохотно признал Базааф. – Но нам немедленно нужен план.

      – Про марлу спрашивал? – как ни в чём не бывало, спросил он немного погодя.

      – У Кифа есть, – Юрик ещё вытирал мокрые глаза. – Немного.

      – Пойду возьму, надо поторапливаться с кораблём.

      – Обещай, что не тронешь детей! – потребовал Юрик.

      – Сегодня не трону, – пообещал Базааф. – Иди домой, на тебе лица нет. Завтра поговорим.

      Базааф работал сноровисто и быстро. Днище и борты были готовы, не хватало несколько досок в палубе. Укреплённая сталью мачта стояла голая. Напомогавшись всем желающим, Юрик начал шить парус под руководством Боцмана. Базааф плёл канаты.

      – Вам марлы не хватает? – выловил из обрывков их разговоров Боцман.

      – А что, у тебя есть? – заинтересовался Юрик.

      – У Марлы есть, от Сарпа осталось.

      – Я пошёл, – сообщил Базааф.

      – Нельзя, – остановил Боцман. – Ты что, ночь на дворе, неприлично к одинокой женщине…

      – Это предрассудки.

      – Обидится, не даст марлы, – резонно заметил Юрик.

      Базааф сел.

      Юрик отчего-то отказался составить компанию Базаафу. Мужчина видел в неожиданном отказе глубинный смысл. Ещё видел проблемы для себя. Проще всего было вот как: Юрик, светясь своей ослепительной молодой улыбкой, вскакивает на порог дома, без остановки трещит о своих важных юношеских делах вроде доставки почты и дров, между делом просит предоставить запасы марлы, получает их и, не переставая говорить, машет на прощание рукой и захлопывает дверь. А неподалёку ждёт Базааф, чтобы дотянуть сани до секретной, спрятанной в обрывистом берегу верфи.

      Базааф вздохнул.

      Нежелание встречаться со вдовой своей силой готово было побороться с желанием покончить с затянувшимся долгом. Базааф наказывал и понукал себя к двери образом погибшего – и в легендах не баяли, чтобы кто-то выпил семя зла… И ведь не денешься уже от него никуда, когда оно внутри, оно себе дорогу только само выесть согласится… и выело… и верить хочется, что незнание облегчило жертве последние минуты…

      Нет.

      Горец простоял до того, что Марла сама вышла за порог в накинутой на голову шерстяной шали с незавязанными углами, удерживая на руках плоскую миску с кашицей для птицы. Базаафу бы подождать, когда она пойдёт обратно, но он от неожиданности вышел на свет.

      Марла ойкнула.

      Для неё неожиданность была острей, она и не собиралась ни с кем сталкиваться, ни с Ниргой, ни с соседями, ни тем более с вредным чужаком. Льняные волосы под шалькой оказались ещё не прибранными-не чесанными, и Марла, невольно отступив и взмахнув руками, опрокинула бадейку едва не на себя. Тут же бросилась подбирать, загребая пальцами со снегом, и кольнула мысль о продуманных резких словах, которые она сочиняла, выслушивая беспечный Ниргин пересказ об извинениях и о, кстати, вполне здоровом Юрике, но отчего-то вид пустячной ерундовой неловкости, размазанной жидкой каши с овощными очистками, заставил Марлу почувствовать саднящий ком в горле, а там защипало в носу, и слёзы было уже не остановить.

      Мужчина