Лепестки. Степан Зозулин

снова открыл глаза, солнце блеснуло на его радужках оттенком безумия. Он захохотал. И розово сплюнул в лицо человеко-волку.

      – Ну и дрянь, – процедил он сквозь зубы.

      Девушка представила его желтоватые резцы, перепачканные кровью.

      Он продолжал:

      – Но я-то вряд ли стану сильнее, испив твоей мерзкой крови. Не нужна мне ваша дикарская чушь!

      Уперся руками в землю и поднялся на ноги. Медленно распрямился и встал во весь рост. Показывая, что именно делает его сильнее.

      – Зато я знаю, что ты, ублюдок, веришь, что сроднился с волком. Хотя как по мне, больше похож на вонючую безродную псину.

      Кобура резко нагнулся и сорвал с дикаря звериный капюшон.

      Человеко-волк, остававшийся до этого безучастным к мучениям, вдруг взвыл и засучил ногами.

      Только обхватывал и не отпускал тело. Где-то там зияла в нем дыра, через которую отойдет душа, стоит ему ослабить хватку.

      Кобура торжествующе вздернул к небу трофей.

      – Ничего, ничего, – сказал он с издёвкой, – твоей веры хватит нам обоим.

      С этими словами он поднял голову к небу и по-волчьи завыл.

      Под его ногами копошился поверженный и униженный соперник. Кобура замолкал и прислушивался к стенаниям дикаря. А потом принимался выть, стараясь попасть в унисон.

      Девушка смотрела с немым укором.

      А Незнакомка не выдержала. Наплевав на запрет, подошла к Кобуре. Тот даже внимания не обратил, поглощенный игрушкой.

      Женщина протянула руку и вырвала у него волчью маску.

      Кобура уставился на нее с непониманием. Сейчас он походил на разыгравшегося ребенка.

      – Что? – спросил он с дебелым видом.

      Незнакомка не ответила. Взглянула на звериный скальп с отвращением, скомкала и швырнула умирающему дикарю. Без особого сострадания.

      Неуклюжей гусеницей сокращая тело и теряя остатки воинственности, дикарь подполз к маске. Зубами и высунутым розовым языком он расправил складочки меха. И улегся на него щекой. Весь его вид говорил: еще чуть-чуть и случилось бы непоправимое.

      Кобура шагнул к нему поближе и, почти не целясь, выстрелил в скулу.

      Обрывая мучения, в обмен он забрал его лицо.

      Хозяин всплеснул руками.

      – Две пули! Не слишком ли много чести?

      Кобура смерил его недобрым взглядом.

      #2

      Свистнул себе помощника. Вдвоем они отволокли Молокососа в перелесок.

      Кобура остался напоследок с приятелем. Охранник вернулся в одиночестве с раскрасневшимся лицом.

      Он кивнул на человеко-волка и спросил у застывших над ним:

      – А с этим что?

      Хозяин взглянул в сторону перелеска. Знал, что Кобура расшумится.

      – Оставь. Будет им уроком.

      Подопечный тут же поднял башку:

      – Ага, как же. Ты так каждый раз говоришь. А голозадые чихать хотели на твой закон.

      Он улыбался без особой злости и вызова. Но Хозяин не пожелал пропускать его замечание.

      – Помалкивай и делай, коли не хочешь