И создал из ребра я новый мир. Эд Курц

займусь этим, босс.

      Гиббс улыбнулся и сложил руки вместе.

      – Я знал, что могу на тебя рассчитывать, Уокер. Да, может, люди говорят всякое… – Он оборвал себя на полуслове.

      – А что? Что люди говорят?

      – Ну, ты же знаешь, какими бывают люди. Я хотел сказать, что все, что ты делаешь, я считаю правильным, несмотря ни на что. Считаю, иной раз не стоит совать нос в чужие…

      – Да, – перебил его Джоджо, цедя каждое слово сквозь зубы. – Иной раз – не стоит.

      – Вот и я о том, – согласно закивал Гиббс.

      Они обменялись неловкими взглядами, затем Гиббс причмокнул губами и потер ладонью о ладонь.

      – Ну что ж, если больше ничего не нужно…

      – Думаю, мы все вопросы уладили, босс.

      – Славный ты все-таки малый.

      Джоджо вернулся в кабинку и уже через несколько минут на своей шкуре ощутил, что чувствует тигр, запертый в неволе. Он огляделся в поисках любого чтива, которое могло остаться после Джейка, но не нашел ничего, кроме брошюрки, живописующей чудеса природы северо-западной части штата. Давненько их тут не раздавали – наверное, с тех пор, как парочка молодоженов задумала провести медовый месяц в Озарке[9] да где-то там и сгинула. Джоджо задумался, не поймали ли их в такую же клетку пьяные деревенщины. Держали где-нибудь втихаря, издевались всячески и в один прекрасный день замучили до смерти.

      Но разве он сам не был весь последний год заперт в собственноручно возведенной клетке? Он мог бы уехать куда-нибудь в другой город или штат или, черт возьми, в Мексику, имей это хоть малейший смысл. Начать жизнь с чистого листа, может, сменить имя вдобавок. На любое другое, какое нельзя исковеркать до Джоджо или иного непутевого прозвища. Начать ужиматься и экономить до тех пор, пока не сможет позволить себе электрическую процедуру по сведению волос у какого-нибудь доктора-шарлатана в маленьком пограничном городке, где вместо огромных высоток на горизонте красуются гигантские радиовышки. Больше никакого Джоджо – мальчика Псоглавца. Никакого проклятого синдрома Амбраса[10]. Никакого Джорджа Уокера.

      С другой стороны, вероятно, это и есть клетка – собственное «я», голова. Его разум хоть в нем нет решеток, однако клетка самая настоящая. И если долго самому себе морочить голову… нет, дело даже не в том, чтобы долго ее морочить, а в том как. Если мыслить как чернокожий, партия проиграна заранее. Да и сторонников расового смешения не сыскать в радиусе пяти сотен миль. Поморочил себе голову – и работы как не бывало, скромное положение в обществе рассосалось. Пусть даже это положение держалось на том, что никто не знал, что он – урод, натуральный гребаный вервольф с шерстью и всем остальным, какая уж разница? Теперь всё гораздо хуже. Он сам себе – пожизненное заключение без возможности досрочного освобождения. Узник неприступной башни, которую сам возвел, своими волосатыми лапами.

      Мексика, пронеслась в голове Джоджо тоскливая мысль. Может, там и неплохо.

      Джоджо поморщился, закинул ноги на стойку и стал ждать, когда пройдет время. Оно шло, но чертовски медленно.

      Джейк

9

Озарк – регион в центральной части США с особым культурно-историческим и рекреационным статусом.

10

Самая сложная форма врожденного универсального гипертрихоза, характеризующаяся наличием длинных и пушистых волосков по всему лицу и телу, которая иногда сопровождается аномалиями черепа и прикуса.