И создал из ребра я новый мир. Эд Курц

достал чистый стакан из-под стойки и наполнил его до краев. Финн положил тяжелую руку на плечо Джоджо.

      – Простые вещи – самые лучшие, я ведь прав?

      – Прав как боженька, Финн.

      – Вот чего чертовы немцы не понимают, это простых вещей. Черт, даже фуфелы-янки не понимают. Прости за мой французский, Стью.

      Тот лишь поджал губы и пожал плечами.

      – Не понимают, и все тут. Ты когда-нибудь был в городе, Джоджо?

      – Временами я делаю ставки на лошадей в Оклауне.

      – Допустим, но я имел в виду большой город. Настоящий. Типа Сент-Луиса или Чикаго.

      – Не-а, – ответил Джоджо, кивая Стью в знак благодарности, как только газировка образовалась на стойке. – Не могу сказать, что был.

      – О-о, приятель. Люди в таких местах носятся, что дикие звери, словно сам дьявол им на пятки наступает. Это ли не жизнь?

      – Думаю, нет, – ответил Джоджо. Он прильнул к стакану и жадно опустошил его. Аж зубы заныли от количества сахара, но то было скорее приятно, чем наоборот.

      – Вот я и говорю, чем проще, тем лучше, – сказал Финн. – Да, сэр.

      – Скажи, – начал Джоджо, вытирая губы тыльной стороной ладони, – когда ты был в Чикаго последний раз, Финн?

      – Ну, я-то не был. Но видел кучу фотографий во «Дворце», сечешь?

      – Секу, – ответил Джоджо с ухмылочкой. – А я тогда пару раз видал Рокси Харт[5] этими вот глазами.

      – Врешь же. – Теперь и Финн усмехался.

      – А как насчет их нынешнего показа?

      – Ты про «Дворец»?

      – Про него, родимого. Там обосновалось какое-то выездное шоу – так про него говорят. И называется оно «Преждевременное материнство».

      – Звучит… вульгарно.

      – Разве тем кого удивишь сейчас?

      – Как по мне – да, приятель.

      Джоджо допил газировку и сунул сигарету в рот. Финн поспешил зажечь спичку, ею же прикурил и свою сигарету.

      – Часть ребят, что его привезли, заехала в отель прошлой ночью. В поздний час. Они, видит бог, странные типы. Один одет в доктора, а у длинноногой девицы такой видок, будто заместо крови у нее водица ледяная.

      – Вот так новости – цирк приехал.

      – Ага, куча клоунов.

      – Выдворишь их?

      – У меня нет на то причин. По крайней мере, пока.

      – Будни гостиничного копа, – протянул Финн.

      Джоджо кивнул и простонал:

      – Я больше не коп, Финн.

      – Нет разницы, если тебя интересует мое мнение. Разница лишь в том, что теперь тебя не вышвырнут за то, что ты устроил взбучку одному умнику, как было при Эрни.

      Джоджо сморщил нос от услышанного. Уж больно крут был Эрни Рич: всегда ходил трезвым, что твое стеклышко, и от подчиненных пьянства не терпел. Однако алкоголь не имел отношения к увольнению Джоджо. Он вообще не имел отношения ни к чему, раз на то пошло. Джоджо поймал себя на мысли, что обижается на Финна за неуместное поднятие щепетильной темы.

      Тот лишь усмехнулся и похлопал Джоджо по спине, да с такой силой, что чуть не отправил его в полет

5

Героиня пьесы Морин Даллас Уоткинс «Чикаго».