Будь со мной честен. Джулия Клэйборн Джонсон

посмотри на свои руки. Иди вымой их с мылом. И вычисти грязь из-под ногтей. Как только закончишь, возвращайся сюда. Что я тебе сказала? – слово в слово повторил Фрэнк и поспешно удалился.

      – Ты не поверишь, сегодня утром он принимал ванну, – сказала М. М. Бэннинг.

      – Дети есть дети, – пожала плечами я.

      – Этот малолетний Ноэл Кауард никогда не был ребенком. Подожди, он еще начнет рассказывать тебе анекдоты. С участием Франклина Делано Рузвельта.

      – Не может быть!

      – Еще как может. Однажды я повезла Фрэнка и его одноклассника в Диснейленд. Когда мы проезжали через неблагополучный район, мальчик увидел на улице мужчину, похожего на торговца наркотиками, и сказал: «Смотрите, гангстер». «Где? – спросил Фрэнк. – Это Джимми Кэгни?» В то время он сходил с ума по «Белому калению». Очень долго любимым развлечением Фрэнка было подкрасться ко мне и закричать: «Я на вершине мира, ма!»

      Увидев, что мне это ни о чем не говорит, она добавила:

      – Эти слова произносит герой Джимми Кэгни, которого полицейские загнали на цистерну с бензином за секунду до взрыва. Фрэнк два года носился с «Белым калением». Я очень обрадовалась, когда он переключился на «Бродвейскую мелодию сороковых». С Фредом Астером и Элинор Пауэлл. Потом он увлекся картиной «Мой слуга Годфри» с Уильямом Пауэллом, которого считает братом Элинор Пауэлл. После этого он начал говорить с акцентом Парк-авеню.

      – Дети из частной школы, где я преподавала, жили на Парк-авеню, а разговаривали как наркоторговцы из Бед-Стай, – сказала я.

      – Хочешь сказать, что мне повезло? Куда запропастился Фрэнк? Пойду посмотрю.

      Она ушла, оставив меня наедине с собственными размышлениями. Я обрадовалась передышке. К тому времени рояль исчерпал запасы регтаймов и перешел к «Голубой рапсодии». Я села на банкетку, завороженно следя за невидимыми пальцами, бегающими по клавиатуре, и не заметила, как ко мне подкрался Фрэнк, благоухающий мылом и тоником для волос. В последний раз я сталкивалась с похожей комбинацией ароматов в детстве, навещая своего дедушку.

      Лицо мальчика сияло чистотой, он переоделся в домашний жакет свободного покроя и фланелевые пижамные штаны с ракетами и даже не забыл повязать галстук.

      – Мой учитель музыки в отпуске, – сказал он, адресуясь к моему левому локтю.

      – Понятно, – сказала я. – Интересно было играть во дворе, Фрэнк?

      – Я люблю играть один. Ты заметила, что рояль тоже играет сам? В этом нет ничего плохого.

      – Наверное, инструмент, который может играть без участия человека, стоит дороже, – предположила я и добавила: – Садись.

      Фрэнк сел так близко ко мне, что между нами не поместилась бы и зубная нить. Я отодвинулась, чтобы освободить ему больше места, однако он подвинулся вслед за мной.

      – Красивая музыка, – прервав неловкую паузу, сказала я.

      – Одна из моих любимых композиций.

      – А ты играешь на фортепиано?

      – Да. Конечно, не так хорошо, как он.

      – Кто, твой учитель?

      – Нет, Гершвин. Эта компьютерная программа основана на записях, сделанных