Водоворот. Владимир Гурвич

и плохо, что о нас мало известно, – грустно вздохнул Любашин. – При этом у нас есть свой преданный зритель.

      – Я рад за вас, Николай Ильич. – В это утверждение Юхнову как-то не очень верилось.

      Директор театра покосился на режиссера, уловив его недоверчивую интонацию.

      – К сожалению, его не так много, – уточнил Любашин.

      – Я так и думал.

      – Мы с Яковом Ефимовичем хотим поговорить с вами совершено искренне, хотя тема для нас не самая приятная.

      Юхнов покосился на второго мужчину; тот, подтверждая слова своего начальника, энергично кивнул головой.

      – Говорите.

      – Мы намерены предложить вам должность главного режиссера.

      – Но у вас он вроде бы есть.

      – Егор Тимощук исполняет обязанности главного режиссера. С моей точки зрения он хороший специалист, но для театра настал момент, когда надо придать ему новый мощный импульс. А для этого требуется и новый, неординарный человек.

      – А зачем театру новый импульс? Вроде бы живете себе и живете уже не первый год. Сколько театру лет?

      – Пятнадцать. Можно сказать, некоторый юбилей.

      – Вот видите, протянули пятнадцать, протяните еще столько же, – усмехнулся Юхнов.

      – В том-то и дело, что не протянем, – подал голос Блюмкин. – Николай, давай будем говорить с нашим гостем конкретно и искренне.

      Любашин недовольно взглянул на Блюмкина.

      – Тогда ты и, говори, – разрешил он.

      – С нового года, театр снимается с государственного обеспечения, и мы оказываемся в жопе, – проговорил финансовый директор. Он встал со своего места и пересел поближе к гостю. – Вы понимаете, о чем я?

      – Чего тут не понять, без госфинансирования вы долго не протяните.

      – Именно так, дорогой Валерий Станиславович. Собственными доходами мы покрываем всего тридцать процентов наших расходов. Для нас это полная катастрофа.

      – Что же вы хотите от меня?

      – Мы предлагаем вам спасти театр.

      – Профинансировать ваши расходы? – усмехнулся Юхнов.

      – Ценю ваш юмор, но для этих целей мы бы обратились к другому человеку.

      – Так обращайтесь.

      – Думаете, не обращались. Обращались и ни раз. Но желающих не нашлось. Поэтому надежда только на вас.

      – Чем же я могу помочь? Сразу сообщаю, чтобы не было бы не нужных надежд, я человек бедный.

      – Сделаете театр самоокупаемым, чтобы на каждом бы спектакле был бы аншлаг. Я самолично делал подсчеты: если все места будут заняты, и если увеличить стоимость билетов всего на двадцать процентов, шиковать не будем, зато выживем. Ну как?

      – Трудная задача, – оценил Юхнов.

      – Поэтому мы позвали именно вас, – вмешался в разговор Любашин. – Только вы можете ее решить.

      – А вы не преувеличиваете?

      – Мы перебирали разные имена. И вместе с Яковом Ефимовичем пришли к единодушному мнению – это можете сделать только вы. Либо вы становитесь главным режиссером, либо через некоторое время театр закроется. И весь коллектив