Водоворот. Владимир Гурвич

приложим все усилия для сохранения нашей труппы в полном составе, – заверил он. Но в его голосе не прозвучало уверенности.

      – И мы должны верить таким неуверенным заявлениям, тут же отозвалась Дивеева и в упор посмотрела на Блюмкина. – Куда пойдет большинство актрис и актеров? Хороших мест практически нет. Николай Ильич, от имени всего коллектива мы хотим получить ваши гарантии, что никто не будет уволен. Все согласны с этим требованием?

      Раздался оглушительный гул одобрения, и взгляды всего зала в ожидании ответа сосредоточились на директоре.

      Любашина охватило сильное раздражение; случилось то, чего он боялся, эта скандалистка все же подняла всеобщую бучу. И как теперь выходить из положения?

      – Мы не можем дать такой гарантии, Яков Ефимович не даст соврать, финансовая ситуация в театре сложная. Объясните, какая она, чтобы все знали. Выйдите на сцену.

      Блюмкин поднялся на сцену.

      – Николай Ильич прав, такую гарантию мы предоставить не можем. Семьдесят процентов наших расходов покрываются дотациями города и только тридцать процентов мы с вами зарабатываем сами. Но мы постараемся найти способы существенно повысить наши доходы. И скоро мы о них объявим. Дайте нам немного времени, мы не можем все сделать за один день. Я все сказал. – Финансовый директор, словно от греха подальше, поспешно спрыгнул со сцены.

      – Вы все слышали, что сказал Яков Ефимович, – произнес Любашин. – Больше на данный момент нам добавить нечего. Поэтому предлагаю завершить наше собрание и разойтись.

      – А что будет с новыми постановками? – выкрикнул Тимощук.

      – Пока не знаю, но скорее всего, с ними придется повременить. – Любашин двинулся к лестнице, им владело одно желание – как можно скорей покинуть эту сцену, этот зал и сам театр и оказаться у себя дома вдали от этой напряженной обстановки, от разгневанных людей.

      Сцена четвертая

      Любашин приехал в свой загородный дом уже поздно, как раз в тот момент, когда вечер плавно переходил в ночь. Он предпочитал преимущественно жить здесь, а не в городской квартире. В этом небольшом поселке царили спокойствие и тишина в любое время суток, с трех сторон его окружал лес, который наполнял воздух чистотой и свежестью.

      Этот дом Любашин построил пару лет назад. Он прекрасно сознавал, что это было сделано на нечестно полученные деньги: на неплановые премии, на откаты при закупке материалов и товаров для театра и по другим схожим схемам. Будучи по профессии режиссером и довольно неплохим сам он почти ничего не понимал в подобных комбинациях. Поэтому после того, как был назначен директором театра, стал искать человека, который бы наладил это прибыльное дело. Судьба его свела с Блюмкиным; оказалось достаточным одного разговора, чтобы они прекрасно поняли друг друга. И постепенно вместе создали целую систему, позволяющую перекачивать средства из театрального бюджета по своим карманам. В деле было задействовано трое: он, финансовый директор и бухгалтер.

      С самого начали они решили, что воровать будут умеренно,