Месяц за Рубиконом. Сергей Лукьяненко

одежд, едва видимое сквозь надвинутый капюшон лицо. Я приблизился к прилавку.

      – Все кристаллы уже переданы, – сказал Продавец дружелюбно. – Вас зовут Макс, я слышал. Вы чего-то хотите? Воду и легкие закуски я даю Измененным бесплатно, исходя из принципов гостеприимства.

      Похоже, если связь между Продавцами и была, то в пределах одной планеты. Меня он не узнавал.

      – Я выпью воды, – сказал я. – Спасибо.

      Честно говоря, мне хотелось посмотреть, как возникают предметы в стеклянном кубе.

      Но Продавец меня разочаровал. Он открыл один из контейнеров и достал оттуда стеклянный стакан, полный воды.

      – Угощайтесь.

      Вода была прохладная, чистая, но, если честно – совсем не такая вкусная, как из лесного ручья.

      – Как вам на этой планете? – спросил я, медленно отпивая из стакана.

      Во взгляде Продавца появилось любопытство. Он повернулся ко мне, приподнял верх капюшона.

      – Черт! – выкрикнул я, расплескивая воду.

      У него было юное, нежное лицо с той легкой неправильностью, что свойственна лавли. Я бы сказал, что это лицо юноши лет шестнадцати.

      – Что случилось? – спросил Продавец участливо. – У вас водобоязнь? Это может быть признаком бешенства.

      – Ты сам знаешь, что случилось! – выкрикнул я. За моей спиной зашевелились стражи. – У тебя башка лавли!

      – Ну да, мы же на их планете, – рассудительно ответил Продавец. – Надо соответствовать тем, с кем работаешь.

      Я не знал, в курсе ли Измененные, какова природа Продавцов. Но мне было плевать.

      – Это голова юноши!

      – О да! – кивнул Продавец. – Очень печальны обычаи этого мира. Большинство молодых погибают от рук соплеменников, разум других замещается сознанием старших особей. Очень, очень редко, когда кто-то гибнет быстро и безвозвратно, и в их общество приходят новые особи. К этому мальчику судьба была, по обыкновению, жестока. Он умирал в муках… но муки кончились. Он жив и видит сон. Хуже ли это, чем исчезнуть насовсем? Ответь?

      Я попытался что-то сказать… и не нашел слов.

      – Все в порядке? – спросил Ана.

      – Да, да, – ответил Продавец. – Ваш товарищ немного расстроен, но все хорошо.

      – Ничего хорошего, – пробормотал я.

      – Это был свободный выбор, – сказал Продавец. – Кто ты, странный Измененный?

      Хреновый из меня разведчик выйдет.

      Легенда рушится на раз, и виноват я сам. Я веду себя как человек, вот в чем дело.

      – Я покупатель, – сказал я. – Держите.

      И выложил перед ним красную рэдку.

      Продавец, как я и ожидал, заинтересовался ей куда больше, чем моими странностями. Поднес к глазам, обнюхал, потом, поколебавшись, лизнул. У него вдруг задрожали глаза, зрачки запульсировали, потом сжались в точку.

      Ничего себе. Да он конченый торчок! Наркоманит в открытую!

      – Это не лавли, – сказал Продавец, вздрогнув. – Человеческая и свежая. Откуда здесь люди?

      Ну я и молодец! Хорошо соскочил с опасной темы.

      – А тебе не все равно? – спросил я. – Надоели, небось, местные?