Чудны дела твои, Господи!. Татьяна Устинова

я ее видел своими глазами. Какие в ней хранились бумаги?

      Саша виновато пожал плечами – он не знал.

      В распахнутую дверь постучали костяшкой согнутого пальца, и на пороге появилась Настя Морозова, вид постный.

      – Извините, пожалуйста. Саша, Нина хочет домой уйти и просит, чтобы ты подошел.

      – Он подойдет, когда я его отпущу, – отрезал Андрей Ильич. – Сейчас мы заняты.

      Настя моментально скрылась.

      – Зря вы так, Андрей Ильич. Все нервничают и беспокоятся…

      – Я тоже нервничаю, – заявил Боголюбов. – И беспокоюсь!.. Где ваш кабинет, куда перенесли весь архив? Проводите меня!

      Сашин кабинет, заваленный бумагами, оказался за стеной. Папки, конверты, кипы и кучи бумаг громоздились на столе, на подоконниках и стульях. Боголюбов огляделся. На поиски зеленой папки уйдет месяц, не меньше!.. Впрочем, если ее вчера забрал Саша, ударив Боголюбова по голове, вряд ли она найдется в его собственном кабинете!

      Андрей Ильич присел на корточки перед одним из стульев и стал безнадежно перекладывать картонки. От них летела пыль и хотелось чихать.

      – Давайте я тоже поищу, – предложил Саша. – Только вы мне скажите, что именно.

      – Зеленую старомодную картонную папку с тесемками! В ней были какие-то документы, очень много.

      Саша сунул ему под нос одну.

      – Не эта?

      На папке было выведено «Боровиковский, даты и факты». Боголюбов оттолкнул ее рукой и сел на пол, спиной к стене. В голове у него гудело.

      – Давайте отложим зеленые и потом их посмотрим как следует, Андрей Ильич. Так, наверное, быстрее будет…

      – Александр Игоревич, я ухожу домой, – объявила с порога Нина. – Я очень плохо себя чувствую. Если понадобится больничный, я вам его предоставлю.

      Боголюбов рылся в папках и никак не отреагировал. Иванушкин покосился на него.

      – Ну-у-у, – протянул Саша, – иди, конечно, Нин. И не придумывай ты ничего. Не нужны мне никакие больничные…

      – Нет, все должно быть по правилам, – отчеканила Нина. – Отныне и навсегда.

      – Хорошо бы, – под нос себе пробормотал Боголюбов. – Хорошо, если отныне и навсегда все будет по правилам.

      – Я не буду с вами работать, – заявила Нина. – Я хочу уважать себя. Я все равно не смогу выполнять ваши… ценные указания. У меня свои правила и представления. Мне их привила Анна Львовна, и я…

      Боголюбов отложил папки и потянул на колени следующую кипу.

      – Да вы не трудитесь так-то уж, – сказал он, поднял голову и поморщился, так стало больно в затылке. – Я зафиксировал, что вы меня ненавидите, работать со мной не желаете, будете жить по своим правилам. Окружающие тоже зафиксировали, и достаточно. Вы переигрываете!.. Или у вас в сценарии так написано: девушка Нина отвлекает нового директора своей жгучей ненавистью? Если так, от чего вы меня отвлекаете?

      Нина вдруг залилась краской так, что даже уши загорелись, тяжело задышала и выскочила из кабинета. Иванушкин проводил ее взглядом.

      – Не