Римский орел. Орел-завоеватель. Саймон Скэрроу

угасало как можно дольше.

      Глава 10

      Пламя не только не угасало, но и бушевало все пуще и пуще, посылая в небо вихри оранжевых искр. С этими роями огненных мух не мог справиться даже снегопад, хлопья таяли, а искры, крутясь, опускались на землю. И на соломенные кровли лачуг. Макрон клял себя за дурацкую мысль сжечь таран, которая привела к губительному для всей когорты пожару, однако Катон был, похоже, доволен происходящим. Он-то, улучив момент, и привлек внимание центуриона к ближайшим хибарам. Над ними уже крутился дымок, то здесь, то там завивались оранжевые колечки. Все шло к большому огню. Оглядевшись вокруг, Макрон увидел, что лачуги курятся и сзади. «Минута-другая, и центурия окажется в огненном пекле», – подумал он, но его отвлек неожиданный треск. Ворота рухнули, однако над их обломками взметнулось ревущее пламя. Сквозь его рев до римлян донеслись торжествующие крики германцев.

      Варвары полагали, что перед ними вот-вот откроется проход в деревню, но ничего подобного не произошло. Пламя не утихало. Напротив, оно перебросилось на ближайшие хижины. Жар на улице сделался нестерпимым, римляне щурились, оберегая глаза. Центурион понял, что медлить нельзя.

      – Парни! Разом! На сорок шагов! Все отходим!

      Легионеры тут же ретировались и, отбежав на указанное расстояние, снова сомкнули ряды. А дом, возле которого они только что находились, рухнул, завалив улицу горящими головнями.

      – Еле успели убраться, – заметил вполголоса кто-то. – Вот уж пожар так пожар.

      – Но нас-то не припекает, – заметил Макрон. – Спору нет, огонь идет быстро, однако никто не мешает нам отступать. Зато стена пламени будет отделять нас от германцев.

      – Пока не выгорит вся деревня и отступать будет некуда, – пробормотал Катон.

      Макрон повернулся, готовый обрушить на олуха поток брани, но передумал. В конце концов, малый прав.

      – Да, – согласился он. – Мы будем отступать, пока не упремся задницами в другие ворота. Или пока до нас не доберется Веспасиан.

      Огонь, подобно хищному зверю, выпущенному из клетки, бушевал, пожирая дома. Небо над ним было залито оранжевым заревом, снег превращался в дождь. Однако от взгляда Макрона не укрылось, что пламя у ворот, на ключевом участке обороны, слабеет, причем гораздо быстрее, чем должно бы.

      Он непонимающе нахмурился, а потом, всмотревшись в огонь и дым, увидел, что происходит. Германцы передавали по цепочке ведра и жбаны, заливая пламя водой. Головешки шипели, дым мешался с паром. Спустя несколько мгновений смысл происходящего дошел и до солдат, и по рядам шестой прокатился шепоток страха, граничащего с отчаянием. Варвары явно не собирались оставлять римлян в покое. Они жаждали крови, они не жалели сил, чтобы добраться до них, и уже сумели отвоевать у огня значительное, достаточное для атаки пространство.

      – Молчать! – рявкнул Макрон. – Без паники! Пока мы живы, им нас не сломить. Первым двум отделениям – приготовиться! Кастор, – окликнул он заслуженного ветерана. – Принимай командование над остальными.