Письма в Трансильванию. Шпионова

иду в темноте,

      Снегами накрыла плечи.

      И бабочки в животе

      Поют по-человечьи…

      Не-хорошая

      Мне бы плакаться, жаром скошенной,

      Еле дышащей, в солнце плавая.

      Он сказал мне, что я – хорошая.

      Видя всех моих чёрных дьяволов.

      Раньше всё ударялась, ранилась.

      А теперь вся стою, нетронута.

      Собрала себя, приосанилась,

      Стала светлой казаться комната.

      Заветрила сквознячья форточка,

      Задышала свежее прежнего.

      Задрожала глазная чёрточка,

      От такого тебя, прибрежного.

      Ни камней в тебе, всё песочное,

      Небом, морем везде очерчено.

      «Ты хорошая, это точно я

      Знаю», – мне повторял застенчиво.

      Растворял во мне всё, что прошлое.

      Разглядел – чего нет ведь даже.

      Ну и что, что я не-хорошая,

      Значит, стану такой! сейчас же!

      Гермиона Грейнджер

      У тебя волшебство обрамляет глаза.

      Не зрачки, а волшебные лампочки.

      Ты заходишь, и вмиг освещается зал.

      И всё это даже без палочки.

      Я же – что-то бурчу, заклиная: «Увидь!»

      Только штора в ветру колеблется.

      Мне, наверное, стоит тебя разлюбить.

      Или стать, наконец, волшебницей.

      Моя палочка – ветка берёзы в лесу.

      Маем светится на рассвете.

      Вот, сейчас заклинание произнесу,

      И ты точно меня заметишь!

      Но проходит день, как и жизнь моя.

      Вечер чешется в небе, наглый.

      Не сбывается всё, что колдую я.

      Мне навечно брести средь маглов.

      И я скоро лопну в избытке чувств.

      Не случиться союзу любовному.

      Гермиона Грейнджер – учу, учу…

      Не под стать тебе, чистокровному.

      Армагеддон

      Вдыхаю глубже поток тревог

      И чувствую их отлив.

      Во мне начинается существо,

      Видя тебя вдали.

      Идёшь неспешно, я слышу шаг,

      Глаза закрываю и

      Во мне начинает гореть душа,

      Рядом когда стоишь.

      Борюсь с желанием говорить

      О нас. И к чему слова.

      Горит внутри всё, горит, горит.

      Хоть с виду всегда черства.

      Твои глаза – и тюрьма, и дом,

      В кострах души моей – как бензин.

      Во мне начинается Армагеддон,

      Видя тебя вблизи.

      Мне тепло

      Мне тепло оттого, что ты

      Рядом, как бы жизнь ни кружила.

      Счастье – видеть твоих густых

      Тёмно-русых волос затылок.

      Просто рядом идти – поёт

      Сердце бархатным баритоном.

      И к ушам отползает рот

      Уголками губы влюблённой.

      Деньги, слава – мираж и яд.

      Всё, что важно, – всегда простое.

      Мне тепло оттого, что я

      Могу трогать тебя рукою.

      Сердце

      Раз-два-три… Снова мимо прошёл.

      Ах ты, сердце, сиди потише.

      Не устраивай,