В мире событий и страстей. Владимир Бурлачков

Павловна, сегодня фантазии.

      – Что, хочешь сказать, что все это – окончательно? Да? Ну и… с тобой!

      – Давай на этой высокой ноте…

      – Я к тебе сейчас приеду!

      – С какой стати? – резко ответил он.

      – А! Ты не один! Тем лучше!

      Он помолчал и бросил трубку.

      Борька быстро вошел в комнату, сел на стул и, не здороваясь, спросил:

      – Слышал? У нас тут тоже начинается.

      – А кто у них за главного? Веселов?

      – Разумеется, – ответил Борька, перебирая карандаши в стаканчике. – Сейчас их депутация была у Ляшко. Требуют собрания. Он им сказал, что на собрание не пойдет и пусть решают без него. Ты в их команде участвуешь?

      – С какой стати? – изумился Олег.

      – Я так и подумал, что они врут.

      – А что? Говорили?

      – Разумеется. Пойдешь на собрание?

      – Надо идти. Не одни же идиоты соберутся.

      – Скажи мне, ты Веселова нашим начальником представляешь?

      – В страшном сне.

      – Тогда я пошел.

      Собрание началось в конце следующего дня. Нежданно-негаданно появился чиновник из министерства, – всем улыбался и кивал головой, приветливо поблескивая лысиной.

      Веселов был серьезен и деловит. Заявил, что собрались сегодня по инициативе коллектива, дабы разобраться в ситуации, и проговорил часа полтора. Показывал любопытствующим собственноручно составленное штатное расписание, уверял, что зарплату можно поднять раза в два и осторожно намекал на участие в зарубежных проектах. Ему долго аплодировали человек двадцать.

      На сцену поднялся Борька. Чиновник из министерства попытался его остановить:

      – Простите, но у нас тут список выступающих.

      – Я как раз там и записан, – ответил Борька. – Вы посмотрите получше. Итак, господа и товарищи! О чем сегодня идет речь? А речь идет о том, что сейчас у нашего коллектива есть отличный шанс воздержаться от участия в общероссийской смуте. Я боюсь, что многие из вас, выразив желание стать коммерсантами, не совсем осознают, что рискуют оказаться не просто в чужой шкуре. Они рискуют оказаться в шкуре неубитого медведя. Особо зарвавшихся на этом поприще следует призвать одуматься и поумнеть.

      Дамы из бухгалтерии почему-то приняли это на свой счет и зашумели.

      – Бухгалтерия – это нет! – провозгласил Борька, без тени смущения. – Бухгалтерия – это святое! Нужная часть любого организма. Вот так! Но посмотрим, что получается. Все, у кого есть изобретения, и кто тащит темы, желают работать с Морозовским институтом и остаться с государством. Все, у кого ни изобретений, ни тем нет, желают на вольные хлеба.

      – Это не аргумент! – выкрикнул Веселов.

      – А я сейчас покажу вам, господа и товарищи, что как раз в этом-то и аргумент, – говорил Борька. – Мы, здесь присутствующие, знаем, за некоторым исключением, что такое теория устойчивости, и знаем, как система из устойчивости выходит. Все это мы в стране в последние годы видим. Находятся центры нестабильности, канализируется недовольство, потом вбрасывается информация, вроде нового штатного расписания. Все у нас то же самое, только в меньших масштабах. А если в системе