Приказано жениться. Екатерина Каблукова

девушке, как ни в чем не бывало.

      К губам прилипла травинка, которую Белов только что жевал. Настя вдруг отметила, что губы у преображенца, что у статуй на каскаде, лепные, а на гладко выбритом подбородке – небольшая ямочка.

      Заметив, что гвардеец смотрин на нее настороженно, девушка протянула руку, неловко смахнула травинку с губ, задев пальцами теплую кожу.

      – Тебя что, в казармах не кормят? – неловко пошутила Настя.

      – Кормят. Коли к ужину являюсь, – ответил Белов.

      Голос звучал напряженно. Он не сводил своего звериного взгляда с девушки. Настя поежилась, вспомнив, что так же смотрят волки.

      Она несколько раз встречалась с ними в лесу, животные её не трогали, видимо, чуя спящую в ней силу. При мысли, что преображенец наполовину зверь и тоже мог почуять её сущность, Настя похолодела.

      – Тогда чего траву жуешь? – прошептала она лишь потому, что этот вопрос был заготовлен.

      – Да так, задумался, – Григорий вздохнул. – Я к государыне ходил. Она обещала про приказ не рассказывать и сроку нам месяц дала.

      – Долго как, – вздохнула Настя, понимая, что ей тяжело будет месяц скрывать свою тайну.

      Итак вон, два раза уже чуть силой не воспользовалась, да и у самого Белова чутье звериное.

      – Долго? – удивился гвардеец, – Отчего ж долго?

      – Плохо мне здесь, Гриша. Я словно в темнице золотой, отец мой в остроге… – огромные серые глаза посмотрели с мольбой. – Давай мы обвенчаемся, и уеду я с отцом.

      – А я?

      – А ты быстро утешишься, – Настя с удивлением заметила, что лицо преображенца будто окаменело.

      – Вот значит, как, – процедил он. – Смотрю, ты уже все решила! И за себя, и за меня!

      – А чего тянуть? – девушка пожала плечами. – Ты сам говорил, что не избежать нам свадьбы…

      Белов в ответ лишь скрипнул зубами.

      – Знаешь, что, – произнес он, почему-то сжимая кулаки. – Коль я так тебе не мил, что ж ты со мной здесь сидишь?

      – Ты же сам… – Настя растерянно захлопала глазами. – Гриша, ты что, обиделся?

      – Нет! – рявкнул он, почти срываясь на рык.

      Девушка вздрогнула и хотела спросить еще что-то, но Белов вдруг замер, по-звериному пристально всматриваясь в сумеречный парк. Верхняя губа подрагивала, словно гвардеец пытался оскалиться.

      – Ты чего? – спросила девушка, касаясь руки преображенца.

      Он стремительно обернулся, звериные глаза так яростно сверкнули, что Настя вскрикнула. Белов заморгал и тряхнул головой. Потом виновато покосился на девушку.

      – Испугалась? – слегка хрипло спросил он.

      – Н-н-нет, – Настя прикусила губу, понимая, что голос дрожит, потом вновь посмотрела на Григория и все-таки покаянно призналась. – Испугалась. Глаза у тебя…

      – Волчьи! – хмыкнул он. – Так ты их и раньше видела!

      – Они не такие были, – возразила Настя. – Ты ими сейчас так сверкал… аж мурашки по коже!

      Белов довольно ухмыльнулся. Было видно, что слова девушки ему приятны.

      – Ты не бойся,