Закон Ордена. Петр Гурский

уж больно ее расстроил переезд.

      – Так в чем дело? – удивился Кестель.

      – А в том, – раздумчиво подбирая слова, сказал Туут, – что вокруг нее много очень сильной магии. Кто-то Алию охраняет, дрессировщики ментальных псов уверены в этом. И выглядят наши дела до крайности паскудными.

      – Если бы я не видел трупов, то подумал бы о тех трех гроблинах, ее обожателях.

      – Шеронах, что ли? – ухмыльнувшись, сказал Туут. – Да я таких ловлю уже много лет и делаю из их алмазов ожерелья для своих женщин. Знаешь, эти камешки почти ничего не стоят. Промышленный разряд, дешевка.

      Туут пренебрежительно махнул рукой.

      – Круг убил их, потому что не имел на них ордер. Жаль, что он не подождал, я бы сделал. В любом случае, я говорю не про колдовство пещерного самоучки, а про настоящую, очень опасную магию, способную разнести в клочья весь наш караван.

      – Бессмыслица, – отрезал Кестель.

      – Смысл или бессмыслица – дело интерпретации. А я говорю о фактах. Смысл обнаруживается вместе со знанием. А у нас не знания, а подозрения, и потому мы не видим смысла, мать его так и перетак.

      Кестель спросил себя, с какой стати пошел слух о том, что Туут – примитивный болван.

      – Нетса, ты мне, конечно, спас жизнь, но тут делается уж слишком горячо, – сообщил вспотевший от мыслительной натуги и страха Туут.

      – Отступаешься от обещания?

      – У меня нет выхода. Вообще-то, следовало бы ее прикончить, но, если подумать, это крайне рискованно. Тебе она нужна живой, а я не знаю, что учинит маг, который возле нее крутится, если я вышлю к ней убийц.

      – На твоем месте я бы больше опасался того, что могу учинить я, – предупредил Кестель.

      – Ну да, ты мне уже говорил о том, что она тебе нужна живой. Вот только я ее здесь совсем не хочу.

      – Туут, я тебе поверил.

      – И был прав. Ну да, я же человек чести. Стараюсь блюсти принципы с тех пор, как Третий генерал хунг дал нам всем пример, совершив самоубийство из-за чести, и вдохновил меня на добродетель. То бишь не на такую добродетель, чтобы совсем без баб, но в общем.

      Туут вздохнул и вытер ладонью потный лоб.

      – Конечно, это я шучу. Ну, конечно, не очень хорошо шучу, потому что по поводу чужого несчастья… В общем, я хочу дать тебе шанс. Если тот гусляр, о котором ты говорил, не выяснит, что происходит, и не защитит нас от магии – заберешь Алию. А я тебе за нее все равно заплачу, хоть и заберешь. Я дам тебе фургон и коней, и еще чего пожелаешь.

      Кестель поразмышлял с минуту, затем покрутил головой.

      – Ты с ней говорил про ту магию?

      – Нет, – ответил Туут.

      – Может, с того и следовало начать?

      – Тот фургон, про который я говорил, я тебе даю в долг. Вернешь его в Арголане – если доедешь, конечно, – сказал Туут и притом скривился – наверное, уже посчитал фургон безвозвратной потерей.

      Алия крепко спала и не проснулась даже от скрежета засовов. Но когда Кестель вошел и посмотрел на нее, открыла глаза – однако тут же закрыла снова.

      – А, Нетса, – сонно буркнула она.

      – Мы можем