Закон Ордена. Петр Гурский

чего бы? Нам мир странен, и в нем творятся странные дела.

      – А вот я удивлен, – вставил Туут. – И просто несказанно обрадован.

      – Алия, положи оружие.

      Она заколебалась, но все же положила клинки.

      – Я позову Круга? – предложил Туут.

      Кестель опустил руку с кинжалом.

      – Минуту. Кто такой Круг?

      – Мой человек. Он ее поймал.

      – Ты убила его? – спросил Кестель.

      – Мужлана в полковничьем мундире, закрывшего меня в темноте? Для ловчего он уж очень чувствительный. Тупой, но чувствительный. Убить я захотела только вот этого карлика. Он пялился на меня.

      – Я безупречно вел себя с госпожой, – запинаясь, хрипло произнес Туут. – Конечно, если принять во внимание обстоятельства.

      – Пялился на меня, как голодный пес!

      – Алия, не везет тебе со мной, – мрачно заметил Кестель.

      Она щедро, от души рассмеялась. Он поразился тому, насколько ее смех был открытым и искренним.

      – Я пойду позову Круга? – снова предложил Туут.

      – Если уж без него никак…

      Туут проворно выскочил из фургона. Кестель забрал оружие Алии.

      – А ведь правда, – сказала она. – То есть я знала, что правда, но не представляла того, насколько быстро ты выползешь назад.

      Он стиснул зубы. Надо дождаться возвращения Туута. Кестель не хотел делать ничего, о чем бы пожалел потом, но сейчас он глядел на женщину, убившую его, и у него дрожали руки.

      – Ты живой пример того… э-э, удачно сказано, живой пример… в общем, того, как нешаблонно понимаемая любовь превозмогает смерть. Кестель, ты только не обижайся, но твоя история – а я ее знаю очень хорошо, уж поверь, – так вот, она всегда казалась мне слишком уж слезливой.

      – Много ты знаешь.

      – Знаю. И кое-что стыдное тоже. Ты же схватился за яд, как баба. Так не по-мужски.

      – Ты у меня кое-что забрала, – перебил ее Кестель – для ее же блага.

      – Разве что жизнь…

      – Медальон.

      – Тебе и вправду он так важен? – с интересом посмотрев на Кестеля, спросила Алия.

      – Куда ты его дела?

      – Любишь смотреть на ту смазливую мордашку? И что ты при том воображаешь?

      Кестель сейчас думал лишь о том, как помог бы ему медальон. Его сила уняла бы дрожь в ладонях, помогла бы легче перенести возвращение.

      – Это мой шимскар, – ответил он.

      – А мне-то показалось, хм, – сказала она, и по ее лицу пробежала легкая тень разочарования. – Спроси того полковника, он забрал мои вещи. А когда будешь забирать, не мог бы ты взять и мои бальзамы? В твоих руках или нет, я хочу по-прежнему быть красивой.

      – Обернись и сложи руки за спиной. Я должен связать тебя.

      – Мне понравились твои узлы, – покорно обернувшись, сказала Алия. – В сравнении с тем, что сделали со мной тут, они – воплощенная нежность. Кестель, а мы милый. Деликатный. Потому я терпела твои узлы, а их цепи сбросила.

      Кестель не слушал ее. В мыслях был далеко. В его глазах еще светились отблески огня, горящего у корней Вечного дуба.

      Снаружи