Закон Ордена. Петр Гурский

наводить порядок, а Алия – прибирать за ней. В фургоне не оказалось никого помимо довольно ухмыляющейся Алии.

      – Ну что, обыскал? – осведомилась она. – А теперь уходи.

      Он ушел – неохотно, с нарочитой неспешностью. Хотя он и желал поскорее убраться, очень не хотелось поворачиваться к Алие спиной.

      Снаружи он прищурился – свет костров слепил глаза. Пусть и посреди ночи, там было светлей, чем в фургоне, а может и светлей, чем на лесной поляне в жаркий безоблачный день,

      – Я видел ее. Она там.

      – Это еще ни о чем не говорит, – возразил дрессировщик. – Это могло быть видéние.

      – Когда замешивается магия, ни в чем нельзя быть уверенным. Однако я видел своими глазами, и мне достаточно, – сказал Круг, задумался на минуту и добавил: – Я в этом уверен.

      Дрессировщика уверения, похоже, не совсем уверили. Он ласково потрепал холку пса и сказал:

      – Я магию такой силы встречал только раз, на войне с хунг. Господин полковник, я вот что вам скажу.

      Он тревожно посмотрел в темноту, облизнул губы.

      – Магия такой силы никогда не появляется случайно. Да вы и сами об этом знаете, недаром ведь постучали и спросили разрешения, перед тем как зайти в фургон.

      Кругу показалось, что слова дрессировщика прозвучали без малого насмешливо. Так ли уж, на самом-то деле, нужен это наглый тип?

      Так, дьявол его раздери, так.

      Круг отвернулся и уставился на то, как стражники возятся с замками. Шлюхи Туута не запирались на ночь, замки вовсе проржавели. Наконец стражники задвинули засов и повесили замок. Круг подумал, что с таким же успехом можно было бы просто повязать розовую ленточку.

      Кто-то положил ему руку на плечо. А, Туут.

      – Что тут происходит?

      Круг посмотрел на подошедшего следом Кестеля и сказал ему:

      – У нас тут проблемы, и немалые. Лучше бы твой гусляр помог хоть чем-нибудь.

      Во сне башня казалась выше, чем была в яви. Жутко грохотали молотившие воздух драконьи крылья.

      Кестель боялся дракона, ненавидел вздымавшуюся от сожженной земли пыль, лезущую в горло, раздирающую легкие и ноздри.

      – Ты придешь ко мне? – спросила девушка. – Я буду ждать тебя.

      В ее голосе жила надежда на то, что Кестель придет и вызволит из ада, куда упекла ее мать. А Кестель не пришел. Змея невозможно победить. Его крылья величиной в бальные залы, они заслоняют все небо, закрывают солнце.

      – Ты придешь? Я буду ждать.

      Драконья шкура как стена, тверже скалистых утесов. Ее не пробить мечом.

      А еще пыль.

      – Придешь?

      Голос не умолкал в его голове – отчаянный, закрытый в каменную клетку…

      Кестель проснулся измученным, будто вовсе не спал. Голос пульсировал в ушах в такт биению сердца. Но постепенно он затих, смешался с людскими криками, звоном конских копыт о мостовую.

      Кестель уселся на кровати. Он лег, когда уже рассвело, а теперь солнце лишь чуть продвинулось от горизонта. Ну что же, заснуть хоть на несколько минут – уже неплохо.

      – Поправь упряжь! – зло приказали из-за